– А почему у вас кровь на руке? Я видела в машине.
– Ах, ты все запомнила. Это я оцарапался.
– А зачем вы стреляли?
– Господи, да ты и это знаешь?
– Знаю-знаю, я видела в кино. Вы их всех убили, да?
– В общем-то да. Они плохие.
– А, тогда правильно. Они наши враги?
– Да, они наши враги.
– А вы хороший, дядя Федор? Глеб пожал плечами.
– В общем-то, наверное, хороший. А как ты считаешь?
– Вы хороший. Такой же, как мой папа. Наконец-то они купили шоколадку и именно такую, какая нравилась девочке, и вдвоем принялись ее грызть.
Ровно за десять минут до отправления поезда Глеб Сиверов и его маленькая спутница вошли в вагон. Они подали билеты молоденькой проводнице.
– А кто еще едет с вами?
– Мы едем вдвоем, – сказал Глеб, затем наклонился к уху проводницы и прошептал:
– Знаете, эта девочка очень больна, поэтому пришлось купить все купе, чтобы никто ее не беспокоил.
– А что с ней? – таким же шепотом осведомилась проводница.
– Мне даже не хочется об этом говорить.
– Это ваша дочь? – спросила сердобольным голосом девушка.
– Нет, к счастью, не дочь, – горько улыбнулся Глеб.
Они вошли в купе. Глеб закрыл дверь и уложил девочку на нижнюю полку.
– Спи.
– А когда я проснусь, мы уже будем в Москве? Да, дядя Федор?
– Не знаю. Если ты будешь хорошо спать, то скорее всего, да. А если проснешься раньше, то тоже не страшно. Мы с тобой поговорим, во что-нибудь поиграем.
– Нет, я хочу спать. Я всю ночь глаз не сомкнула. Они так ругались, что я все время плакала. Они плохие, так им и надо. Но вы же, дядя Федор, их не по-настоящему убили?
– Конечно, не по-настоящему. Спи, спи, – Глеб поудобнее подвинул подушку.
Девочка отвернулась к стене, подложила ладошки под пухлую щеку. Ее белесые ресницы дрогнули, глаза закрылись, и поезд даже не успел тронуться, как она уснула.
«А теперь самое главное – спокойно добраться до Москвы», – подумал Глеб, глядя на мирно уснувшую девочку.
И только сейчас он почувствовал, как голоден. Он съел еще кусок шоколада и запил его холодным соком.
Глеб не мог спать. Дверь купе была закрыта. Он сидел, откинувшись к стенке. Под подушкой лежал «кольт». Глеб был готов в любое мгновение выхватить его.
В дверь купе негромко постучали.
– Кто там? – спросил Глеб, сунув руку под подушку.
– Это я. Вы чай будете пить? Глеб узнал голос проводницы.
– Да-да, – сказал он и, спрятав пистолет за спину, осторожно открыл дверь.
– Она уснула? – участливо спросила проводница.
– Да-да, уснула. Чай мы будем пить. И пожалуйста, если можно, бутерброды.
