Яков Семенович отпер дверцу и торопливо нырнул в тесный салон “жигулей”. Он немного повозился, устраиваясь на скрипучем сиденье, зачем-то поправил зеркало заднего вида, снял слегка намокшую под дождем кепку, снова надел ее и наконец затих, бессильно уронив руки на колени.
Честно говоря, он очень сомневался, что сможет в таком состоянии вести машину. Кроме того, было совершенно непонятно, куда ему теперь ехать: Яков Семенович очень бережно относился к нервной системе своей супруги и просто не мог предстать перед ней в таком растерзанном виде. Ему нужно было время, чтобы немного успокоиться и привести в порядок свои чувства.
Он снова протянул руку и повернул зеркало так, чтобы видеть свое лицо. Лицо было бледным и растерянным – самое обыкновенное лицо насмерть перепуганного еврея.
Ублюдки из “Памяти”, например, считают, что еврейское лицо постоянно должно выглядеть именно так, и никак иначе. Непонятно, зачем им это нужно, но, возможно, они видят в этом какой-то резон. Надо бы сфотографироваться в таком виде и послать им карточку, пусть хоть они порадуются…
Яков Семенович откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. Теперь, когда его никто не видел и не нужно было строить из себя бодрячка, он позволил себе на некоторое время с головой погрузиться в пучину отчаяния. Он знал, что это самый верный способ снова всплыть на поверхность – ненадолго дать себе волю, чуть-чуть пожалеть себя, разрядиться.., потому что, когда он вернется домой, жалеть себя будет уже некогда. Надо будет улыбаться, шутить и рассказывать жене, как чудесно идут дела, в то же время лихорадочно пытаясь придумать, где бы заработать денег.
Сидя с закрытыми глазами, он услышал, как мимо проехала машина. Судя по звуку, это была иномарка – двигатель работал почти неслышно, только шуршали по мокрому асфальту шины. Автомобиль остановился где-то неподалеку, стукнула, закрывшись, дверца, коротко пиликнула включенная сигнализация, и секунду спустя ржаво заскрипела дверь подъезда. Кацнельсону не нужно было открывать глаза, чтобы понять, в какой подъезд вошел вновь прибывший. Этот скрип он выучил наизусть, потому что слышал его по несколько раз в день на протяжении нескольких лет. Там, за этой дверью, на втором этаже располагалась трехкомнатная квартира, которую Яков Семенович на свои личные сбережения превратил в проектное бюро и из которой его вскорости наверняка попросят убраться.
Не удержавшись, он все-таки открыл глаза и посмотрел в сторону подъезда. В двух шагах от обшарпанной двери стояла белая “ауди”. Яков Семенович окинул незнакомый автомобиль равнодушным взглядом и полез в карман за сигаретами. Приступ вселенской скорби уже шел на убыль, а если еще и покурить, то все окончательно станет на свои места. Что, собственно, произошло? У этого еврея Кацнельсона наконец-то лопнул его смешной бизнес. Ой, я вас умоляю. Где вы видели такого Кацнельсона, чтоб он плакал из-за какого-то бизнеса? Кто такой этот бизнес, чтобы Кацнельсон из-за него плакал? Это его дедушка? Да ничего подобного! Дедушку Кацнельсона тоже звали Яковом, это у них семейное…
