Доктор Маслов отбыл из Австралии, пребывая в полной уверенности, что тамошние медики – просто довольно грамотные инженеры, ремонтирующие человеческий организм точно так же, как механик на суперсовременной станции техобслуживания ремонтирует автомобили. Австралийцы же решили, что к ним приезжал талантливый и любознательный шаман в сопровождении группы своих учеников и поклонников – туповатых, но в целом безобидных.
Вернувшись домой, бородатый доктор с философским спокойствием вернулся к повседневной рутине и чтению романов ужасов во время ночных дежурств. Хрустальная мечта, увиденная во плоти в далекой Австралии, постепенно переместилась куда-то на задний план, затертая буднями, и доктор Маслов вспоминал о ней только после второго стакана. Тогда он принимался горячо расписывать своим собутыльникам, что он мог бы сделать, будь у него деньги.
Если же собутыльников у него не было – а такое случалось частенько, – Сергей Петрович наедине с собой строил радужные планы, от которых наутро в душе оставался только неясный осадок, принимаемый доктором за некую разновидность похмелья.
Не вставая с кушетки, доктор Маслов протянул руку и взял с тумбочки сигареты. Прикуривая, он продолжал жадно бегать глазами по строчкам, с привычной иронией отмечая про себя, что побаивается смотреть по сторонам. Темнота за оконным стеклом всегда казалась ему исполненной смутной угрозы, а во время чтения литературы того сорта, который предпочитал доктор, это ощущение многократно обострялось. В тот самый момент, когда оно достигло своего пика, раздался негромкий стук в окно.
Сергей Петрович вздрогнул так сильно, что книга вырвалась из его руки и, шелестя страницами, отлетела в угол. Маслов рывком сбросил ноги с кушетки и сел, стараясь унять сердцебиение и глубоко дыша, чтобы понизить содержание адреналина в крови. Сигарета прыгала в его трясущихся губах.
«Болван, – мысленно сказал себе доктор Маслов. – Дочитался до глюков. Второй этаж! Кто может стучать в окно второго этажа? Даже если этот стук тебе не почудился, то это наверняка была ветка или какой-нибудь чокнутый воробей, которому не спится по ночам. Или бабочка. Здоровенная такая бабочка, килограмма на полтора…»
Он начал понемногу успокаиваться, и тут стук повторился. Заставив себя повернуть голову в сторону окна, Сергей Петрович с ужасом разглядел смутно белевший в кромешной темноте за стеклом овал лица. Он похолодел, кончики пальцев на руках и ногах превратились в ледышки.
