- Хрен они меня со света сживут, - внезапно сказал Кольцов.
Зайцев вздрогнул: приятель словно прочитал его мысли.
- Если хотят, чтобы я подох, им придется самим меня прикончить. Порасковыриваю рожи к такой-то матери, и плевать мне, что один...
Зайцев похлопал его по плечу и взял с полки насос.
- Не один, - сказал он. - Если что - я с тобой! Главное, начать, а ребята в случае чего поддержат. Не у тебя одного накипело. Басурман давно грозится ружье взять.
- Посадят дурака, - проворчал Кольцов, сноровисто закручивая гайки. Ружье - это последнее дело. А ребра посчитать этим придуркам, наверное, не помешает. Взяли моду - машины калечить.
- Мрази, - подтвердил Зайцев. В открытую наехать боятся, пакостят по углам, как коты. И вообще...
Он замолчал, не зная, как закончить начатую фразу. Кольцов отложил в сторону баллонный ключ и с интересом уставился на приятеля снизу вверх.
- Что - вообще?
- Руки чешутся, - признался Зайцев. - Так бы и двинул кому-нибудь по чавке. Надоело, Ваня, веришь? Жмут со всех сторон, как кроликов, а мы молчим!
- Да, - вздохнул Кольцов, - есть такое дело. Каждый за свою шкуру дрожит.
- Вот я и говорю - надоело, - подхватил Зайцев. - Дрожать-то уже не за что, а все боимся...
- А-а-а, - Кольцов скривился, - все равно это один треп. Ничего у нас не выйдет, не стоит даже пытаться.
- Это мы еще посмотрим, - сказал Зайцев, начиная ритмично работать насосом, и в его голосе Кольцов услышал угрозу.
***
Рослый и широкоплечий человек лет тридцати пяти потянул на себя скрипучую, выкрашенную бугристой коричневой краской дверь подъезда. Провисшая дверная пружина взвыла и затрещала, звякнуло треснувшее стекло, и в нос ударила кошачья вонь. Он вошел в подъезд, и дверь позади него сразу захлопнулась со звуком, похожим на выстрел из старинной медной пушки. Он стал неторопливо подниматься по пологой лестнице, твердо ступая обутыми в поношенные кроссовки ногами и непроизвольными движениями стряхивая с темных и жестких, как проволока, стриженных ежиком волос капли дождевой воды.
Настроение у него было совсем нерадужным. Еще один день, заполненный бесплодными попытками найти работу, подходил к концу. Он напоминал себе динозавра, пытающегося прокормиться там, где с трудом выживают шустрые и сообразительные млекопитающие, - большого, сильного, но обреченного на вымирание динозавра. Эти мысли были навеяны усталостью, и он отлично это понимал, но сейчас, после очередного поражения, они казались ему не такими уж глупыми. Динозавры вымерли потому, что не успели измениться в соответствии с обстоятельствами, и он был близок к тому, чтобы последовать по пути, некогда проложенному древними ящерами.
