– За вас, – сказал он. – За то, что сами выжили и многим другим помогли уцелеть!
Тост Комбату понравился. Никаких разглагольствований об интернациональном долге, помощи братскому народу. Коротко и в яблочко. Похоже, остальным ребятам слова тоже пришлись по душе. Чокнулись и с удовольствием выпили. Комбат обратил внимание, что Президент отпивает шампанское совсем малюсенькими глоточками. Не мудрено, что после стольких тостов бокал оставался заполненным больше чем на треть.
– Да, Борис Иванович, обидно, когда лучшие офицеры, гордость российской армии оказываются не у дел, – вдруг услышал Рублев.
Комбат даже слегка растерялся, когда понял, что Президент обращается именно к нему, и машинально поддакнул:
– Да, конечно обидно.
– Что же вы, боевой офицер, в расцвете сил вдруг ушли в отставку?
Комбат успел побороть растерянность и, не желая юлить и угождать собеседнику, коротко ответил:
– Чечня.
– Неужели испугались? Ни за что не поверю. Такие люди, как вы, могут быть осторожными, но трусами – никогда. Риск – их стихия, без него жизнь кажется им скучной и бессмысленной.
– Если знаешь, за что рисковать, – возразил Комбат. – В моем батальоне русские и чеченцы, татары и ингуши сражались бок о бок. Как я выстрелю, зная, что на мушке может оказаться Сослан Учкоев или Джабраил.., черт, фамилию запамятовал. Зато хорошо помню, как этот парень спас от смерти Ивана Кузьмина, не думая о том, что его родина в горах, а у Ивана – где-то в северных лесах. У всех нас тогда была одна Родина.
– Ну ладно, – решил остудить его запал Президент. – Вы же могли устроиться в какой-нибудь мирный гарнизон и спокойно передавать молодым свой опыт. При ваших связях после Афганистана это было легко сделать.
– Я, Владимир Владимирович, не научен прятаться за чужими спинами, и выбор у меня был небогатый: либо в Чечню, либо в отставку, – отчеканил Комбат.
Они стояли рядом, и, хотя Рублев был на голову выше и в два раза шире в плечах, их роднила огромная внутренняя сила, умение выбирать путь к намеченной цели и идти к нему, преодолевая самые трудные преграды.
После этого разговора в душе у Комбата остался неприятный осадок. Президент не зря начал беседу. Может, хотел вернуть его в строй? Хотя он, Комбат, всегда в строю и, не рассчитывая на награды и почести, очищает Россию от заполонившей ее дряни. Но может, он просто отрубает гидре головы, а те отрастают снова и снова? Гораздо разумнее собраться в одну команду и нанести гадине удар в самое сердце. Не на это ли намекал Президент? Но Комбат успел твердо усвоить: любые законные действия против бандитских главарей моментально вязнут в глухой обороне беспринципных адвокатов, продажных чиновников, властей, у которых тоже рыльце в пушку. На данном этапе действия одиночки-профессионала, если он честен и любит свою Родину, приносят гораздо больше пользы.
