Она. Да че пиздеть-то, на хуй. Компьютер свезть в Совдепию нонче оченно приваристо. Сотни тыщ печатают ребята.
Он. Тебе, блядь, про Бога, женщина! Ну не одним же черномазым компьютерами компьютерить да пизденки молочные русские в кабаках арбатских своими хуями грязными спидовыми без гондонов толочь, сука. На прошлой неделе у ЦУМа бибизьянка компьютер продавала, сука. Голову, на хуй, ножовкой в туалете кооперативном за двадцать копеек отпилили, в пизду, на супчик. Глянем, что ль, кассету видео: операцию-ампутацию позыркаем хирургическую? Сразу, мать, блядь, разогреешься.
Она. Приторная кассета - приелась, Венечка.
Он. Негритос-халява - лавы на горе русском намыть захотел. А хуюшки - без наркоза, псу, голову ему ампутировали. Им здесь обезьянам зеленым, в Парижу транссексуэля кооперативного совейского высшего качества мало - им, блядь, все в оригинале подай в совковом, сука. Подай так подай, на хуй!
Она. Не могу больше к неграм прикасаться - они так воняют, Венечка.
Он. Да их, Мань, в десяти шампунях фирменных мой керастазовых - их гниль негритосную нутряную хуй чем отмоешь, сука. Это они, мать, колбасу свиную тухлую человеческую едят кажный день божеский по пять раз в пять слоев, сука, чтобы хуй у них на наших Машек стоял, а срут только раз в месяц. Это у них с сотворения мира такие повадки сранья, мать, чтоб на бумаге туалетной экономию делать, сука, в валюте. Поэтому они такие и богатые в сравнении с долбоебами совейскими.
Она. Но ебутся же как хорошо, звери, на тебя в постели, гиганты, работают.
Он. Это у них такой наеб ебальный, Манька. На тебя работают капиталисты? Да тебя ж ебут, на хуй! Да, бля, если мясцу негритосскому дать денек в молоке полежать, отмочить - не так уж и воняет невыносимо, есть, сука, можно. (Нюхает еду на столе, морщится.) Не такую гадость едим, на хуй.
Она. Да где ты, бля, молока ша достанешь, еб твою?
Он. В цековском буфете, у бабушки, на хуй. В гондон пусть свой отливает и несет. А то я хуй ей негра больше кусочек поделюсь-отрежу. Помрет же с голода, в пизду, бабка - только квартиру, чую, и на том свете нам хуй оставит, старой закалки, блядь, коммисарша ебаная. Ее, блядь, могила хуй перестроит-переломает, на хуй. Вот ты, на хуй, молодец - ноги у негра крепко держишь, когда я ему бошку отпиливал на воскресенье, сука, белооблачно после субботы черной, пахоты совейской каторжной. Я не расист, Мань, но когда негр тебя по-совейски наегорить пытается... Приканал к нам на ночь ебаться. Сандвич транссексуальный ему за сто хранков пеки, сука. Это потому что он, жоржик, сука, узнал, что мы совейские нищие - нам и ста хранков жирно будет. Вот чей хуй надо было подшить к тебе, Манюшенька. Не догадались сразу. Как угря копченого, негра хуй захавали - как угря, сука, копченого, без косточек.
