Аркадий. Я перебздел - да. Сука. Афганские любера - это самые лютые платные убийцы в Москве, я знаю.
Феликс. Много ребятишек с Афгана после дембеля в убийцы пошли. После Афгана оно привычно мирных людишек шпокать. А ты и без Афгана лихо справился ценю.
Аркадий. Я на суде против одного любера речь толкал. Он ночью таксиста нашего по горлу бритвой ради копеек, сука. Я подумал, что дружки его меня вычислили. Я тебе рассказывал, гаду, про суд.
Феликс. Ну я и воспользовался.
Аркадий. Падаль!!! Понял ты кто, - падаль.
Феликс. Ну ты тоже, змей, не подарочек. Пришил еврея хладнокровно, будто всю жизнь людей скальпировал. Или трудно было?
Аркадий. Хуй ли, блядь, трудного. Я бутылку пива раздавил перед этим. Когда я бутылку пива выпью, мне все по хую. Мне больше не надо - только бутылку пива. Это после дела я могу ужраться. У меня же жена, две девочки. Я подумал: как бы они без меня остались? А к мусорам обращаться за помощью - это ж бесполезно. Только хуже могло получиться. Я так соображал.
Феликс. Я рассчитывал на твою семейную сообразительность, Аркашка.
Аркадий. Ты страшный фашист, сука. И я вот, на хуй, убил человека, а будто и не убивал человека, еврея.
Феликс. Знаю.
Аркадий. Знаешь? Ты тоже убивал? А кого? Евреев тоже?
Феликс. Кого я - тех уже нет человеков, евреев.
Аркадий. А ты еврей, сам-то?
Феликс. Все мы евреи, если по Марксу живем. Или по Христу.
Аркадий. И многих ты своими руками?
Феликс. Профессия.
Аркадий. Замочная профессия. Теперь я понял, почему ты поэму пишешь для самолечения и читать никому не даешь. Твои же гебисты тебя и хлопнут без очереди. Про делишки свои мокрушные пишешь?
Феликс. Так и быть, Аркаша, куплю я у тебя кенаря - извращенно ты мне показываешься.
Аркадий. А ты мне ни хуя не показываешься, Эдмундович. Что я тебе такого плохого сделал? Ты что, осерчал, что я тебя попросил молоко с пищеблока поменьше пиздить? Но ты ж офанарел со своими трехлитровыми банками. У больных же пиздишь. Они ж тебе, своему сотруднику, столько денег в карты просаживают. Ты цистерну парного молока после каждой смены можешь покупать.
Феликс. Ну спиздить-то куда приятнее, если можно спиздить. Тебе ли мне объяснять, хохляндия?
Аркадий. Конечно, оно приятней спиздить, если можно спиздить, Эдмундович.
Феликс. А спиздить у своих коллег, убийц хронических, литра три молока под носом - это ж роскошвенно, это ж интерес спортлотошный.
Аркадий. Что-то мы все тут собрались убийцы.
