Ему безумно хотелось есть, и на цыпочках, чтобы не разбудить спящего волхва, Луня подкрался к котелку, висящему над затухшим костром, и прямо через край, не разогревая хлебова, наелся, пожевал мяса, и почувствовал себя совсем здоровым.
Тут Луня увидал странное ожерелье, лежащее на кусочке кожи возле волхва. Двенадцать узких, не длинных косточек, порядком закопченных и обоженных, связанные вместе кожаным шнуром. Ничего подобного раньше в вещах Шыка Луня не видел, и поэтому он осторожно подкрался к спящему волхву и протянул руку, чтобы взять ожерелье.
Раз! - крепкая рука волхва перехватила Лунино запястье. Шык открыл глаза, сурово глянул на ученика, и неожиданно улыбнулся:
- Что, полегчало?
- Да, совсем хорошо, спасибо, дяденька! А что это?
- Это тебе, заслужил! Надень-ка...
Луня взял ожерелье, пахнущее гарью и паленым мясом, неуверенно повертел в руках, потом надел - и удивился: ожерелье словно давило на на шею, грело и холодило одновременно.
- Дяденька, а все же, что это? - спросил Луня у вставшего волхва.
- Не понял еще... Это оберег, от беров. Они теперь тебя боятся станут больше, чем тех воев, что богов тырят!
"От беров...", - удивленно подумал Луня: "Двенадцать косточек... Шесть трупов, двенадцать рук!". И вдруг он понял - это пальцы, это фаланги отрубленных берских пальцев, по пальцу с каждой руки!
- Я это... Страшно мне, дяденька! - запротестовал Луня, пытаясь содрать жуткое ожерелье.
- Не боись! - ободряюще кивнул волхв, плеща себе в лицо водой из баклаги: - Ожерелье это верно тебе служить будет, а что человечьи кости на него пошли, так не пугайся - для пользы дела это! Родские вои ушей не режут, волос с голов у убитых не дерут, как многие другие народы, но ты-то не вой, ты волхв, и сила твоя не в руках, а в голове! Хотя и руками могуч ты оказался, Луня, двоих беров свалил, они и Чернобога своего поганого помянуть не успели!
- Одного, дяденька! - покачал головой Луня: - Одного бера я порубил...
- А второму кинжалом в самое сердце ткнул, когда падал уже! подтвердил волхв, разводя костер.
- Да не было этого! - удивленно замотал головой Луня: - Я точно помню - как шарахнуло меня, упал я, и лишь потом обеспамятел! Не колол я бера кинжалом!
- Погоди, но ведь кинжал-то твой, цогами сработанный, из груди мертвого бера торчал! Как так, растолкуй мне Влес! Ну-ка, покажи-ка мне его ещё раз!
Луня послушно вытянул из ножен и протянул волхву цогский кинжал. Шык присел на корточки, положил клинок на колени, закрыл глаза и провел ладонью над лезвием и рукоятью - раз, другой, третий. Потом открыл глаза и вернул оружие Луни:
