Для отработки прототипа замкнутой системы обеспечения жизнедеятельности ОКБ-1 в содружестве с Институтом медико-биологических проблем и заводом "Звезда", разрабатывающим катапультные системы для самолетов, скафандры и системы жизнеобеспечения, построило аналог жилого отсека ТМК - наземный экспериментальный комплекс (НЭК), в котором испытатели Г. Мановцев, В. Улыбышев и А. Божко провели целый год.
Проект пилотируемого полета на Марс вступил уже в стадию реального воплощения, были даже сформированы экипажи ТМК, среди членов которых популярна была переделанная версия известной песни. "И на Марсе будем яблони трясти!" - пели космонавты.
Но к моменту подготовки полета на Марс в отечественной космонавтике создалась сложная ситуация. Стало очевидно, что "лунная программа" с её первоначальным престижно-пропагандистским напором провалилась - нас опередили американцы. Поэтому в начале 70-х официально было заявлено о создании орбитальных станций, одной из целей которых было выяснение возможности длительно летать в космосе без искусственной тяжести.
По мнению многих отечественных специалистов, работа по станциям могла идти в рамках проекта межпланетного полета. Необходимо было постепенно отработать ракету Н-1, что позволяло создать тяжелую орбитальную станцию как этап ТМК, а затем совершить одну из грандиознейших и впечатляющих экспедиций XX века. В этом случае наша космонавтика шла бы "своим путем", не вступая в изнуряющую "лунную" гонку. Накопив опыт, можно было бы приступить к реализации непосредственно "лунной" или "марсианской" программы.
Решение было принято, хотя задача облета Марса на тот период была не менее престижна. Да и осуществить её было проще, чем высадку на Луну. Однако полное прекращение работ по одному из ключевых элементов обеих программ - Н-1 - поставило крест на полетах и к Луне, и к Марсу...
Аэлита не дождалась "сынов неба"
Помимо проекта полета на Марс тяжелого межпланетного корабля разрабатывался и другой не менее грандиозный план, так же связанный с ракетой-носителем Н-1. Это так называемый "проект "Аэлита", завеса секретности с которого была снята совсем недавно.
Изучая развитие российской космонавтики, американский энциклопедист Марк Вэйд впервые приоткрыл миру амбициозную советскую программу создания марсианского экспедиционного комплекса. Исходной точкой отсчета в истории "Аэлиты" стал 1969 г., когда выяснилось, что лунная гонка была выиграна американцами. Стараясь на долгие годы загрузить работой ракетно-космическую промышленность США, NASA начало лоббировать финансирование (с бюджетом порядка триллиона долларов) плана проведения марсианской экспедиции, следующей сразу за программой "Apollo". Советским ответом на космические инициативы США и стал проект "Аэлита". Ведущий конструктор советских пилотируемых кораблей в ОКБ-1 - все тот же К. Феоктистов, получил задание по подготовке к проекту "Аэлита" уникального межпланетного корабля, в котором должны были быть использованы преимущества повышенной грузоподъемности носителя Н-1М. Данный вариант пилотируемого корабля был назван марсианским экспедиционным комплексом (МЭК).
