С кризой наш Саадия так и не расстался, но уже совсем по другой причине. Быстро смекнул Саадия, что поймавший кризу в Сионе, может считать себя счастливым человеком. Избранником судьбы может считать себя, да!
Зазывают как-то Саадию к военному коменданту.
- Давай, - говорят, - оформим в войско.
- Нет! - говорит Саадия.
- Как "нет"? - говорят. - Обязан.
- А у меня криза!
- Когда же пройдет твоя криза?
- Дайте мне чанс!
Или вот, к примеру, нудники из бюро социального обеспечения. Приставали. Ругали. Примерами глупыми запутывали.
- Посмотри, говорят, - дорогой Саадия. Все соседи твои уже полицейскими стали. Уважаемыми людьми стали, - говорят. - В мэрии служат чиновниками и инспекторами на базаре. Очень уважаемыми людьми стали соседи твои. Поголовно. Ты же на пособии сидишь и не хочешь стать уважаемым человеком.
- А у меня криза! - говорит Саадия. - Дайте мне чанс...
Ко времени нашего знакомства с семейством Хамами Саадия успел "нашмокать" Ауве пятерых детей.
Ко времени нашего знакомства оружейных дел мастер из Йемена превратился в известного в квартале Шаарим лекаря. Косметолога, можно сказать. Народного косметолога...
Приходили соплеменники во двор Саадии пожевать сочнозеленые листья гата, чтоб исчезли морщинки на хую. Приходили выпить стопочку арака и пососать табачного с придурью дыма из наргиле.
Все со спиралями длинных жестких волос впереди ушей и все, как один, в черных беретах бронетанковых войск Армии Обороны Израиля.
Мода у них такая. Мнение.
Красивые бабки зашибал Саадия за свою терапию. Очень красивые бабки!
Так говорил мне Саадия в вечер нашего знакомства.
- Красивые деньги и почет, - говорил Саадия. - И ты, сосед мой Муса, имеешь в глазах моих почет. Только машина твоя очень длинная. Как сороконожка, машина твоя, и в брюхе ее десять маленьких сороконожек.
- Ты прав, господин мой Саадия, - говорю я пожилому тайманцу, и мне не очень хочется толковать об этом.
- Машина твоя пьет твои соки, яа Муса, - говорит Саадия. - Не должен мужчина так рано вставать и так поздно работать.
Саадия берет коричневыми морщинистыми пальцами с желтыми ногтями щепотку листьев гата и запихивает за щеки, плотно набивая рот.
- Бери, яа Муса. Листочки от дерева жизни отведай, - угощает Саадия от своего изобилия. - Юсиф, - зовет кого-то, - принеси для русского арак.
- Я водку пью, - говорю я господину своему Саадии. - Исключительно водку.
- Плохо, - говорит господин мой Саадия. - Иноверцы могут пить водку. Она им не во вред, а у еврея от водки в мошонке всплывают яйца и высыхает мужская сила. У еврея яйца не должны плавать сверху...
