- Володя, намажь-ка мне масла на хлеб, - раздался голос Флегонта Бассейна.
- Тебе как, потолще ? -спросил Гутовский.
Я заглянул в фюзеляж и сразу понял, почему Флегонт просил Гутовского приготовить ему бутерброд: руки его были сплошь забинтованы, и он не мог управиться с ножом.
Перевязки я увидел и на руках Морозова и Петенина.
- Что с вами, ребята?
- Жаль руки пачкать, - ответил шутя Флегонт. - Вот я обмотали бинтами...
- Верно, ребята, что это с вашими лапами? Но сколько я ни просил, механики не хотели рассказать о своих ранениях.
Любопытство разобрало меня, и я вышел из самолета, чтобы найти Водопьянова или Спирина и узнать у них, в чем дело.
Я быстро нашел Ивана Тимофеевича Спирина, и он рассказал мне о том, как поранили руки механики флагманского самолета.
Оказывается, когда флагман летел к полюсу, примерно на 86 - 87-й параллели, в одном из моторов лопнул шланг, по которому течет вода, циркулирующая в моторе и охлаждающая его.
Для мотора вода -что для человеческого организма кровь.
Вытечет вода -и кончится жизнь мотора.
Механики сразу заметили повреждение, оценили положение вещей и поняли, что порча мотора вызовет очень тяжелые последствия.
- Надо исправить, - сказал Бассейн. И тройка храбрецов принялась за дело.
Наспех в металлической гофрированной обшивке самолета прорубается небольшая дыра. Высовывая в нее голые руки-в рукавицах ничего не сделаешь,-механики впитывали в тряпки вытекавшую драгоценную воду и выжимали ее в ведро.
Казалось бы, что ничего особенного в этом нет.
Но ведь мороз был 24 градуса. Скорость самолета- 180 километров в час. Голые руки мгновенно обмораживались в ледяной струе воздуха.
А вода в моторе была горячая -80-85 градусов. Почти кипяток. Она обжигала руки.
И острые края наспех прорубленной дыры рвали кожу, делали глубокие раны, причиняли нестерпимую боль.
Обливаясь кровью, обмораживая и ошпаривая руки, двое механиков спасали воду.
А третий в это время всеми силами, всеми способами старался заплатать поврежденный шланг.
Полчаса продолжалась эта самоотверженная, героическая работа.
Через 30 минут механики доложили командованию:
- Мотор в порядке, можно лететь спокойно...
- Вот почему, - закончил свой рассказ Спирин,- у них перевязаны руки.
- А почему они не хотят об этом рассказывать?
- Скромничают. Ведь то, что они сделали, - это настоящий подвиг, прекрасный поступок героических людей...
После этого рассказа Спирина я часто в свободное время ходил на флагманский самолет и старался всячески помогать самоотверженным механикам, которые действительно совершили подвиг, пусть скромный, незаметный, но настоящий героический подвиг.
