Первой жертвой мощного огня стал микроавтобус, двигавшийся вторым в колонне, и Хезус круто повернул руль, когда перед его глазами вдребезги разлетелось ветровое стекло.
Снаряды прошлись по центру машины, уложив насмерть Марию, мимо Кармен и Софии, изрешетив тело Карлотты. При виде кровавого месива вместо лица жены Хезус дико закричал, бросил руль, и микроавтобус врезался в лесную чащу.
Вертолет развернулся и сделал второй заход, но к тому моменту Келлер и Резник сорвали брезентовое покрытие над головами, а Спенсер открыл огонь из "гэтлинга". Он использовал трассеры, помогавшие прицелиться, и пилот круто ушел от разрядов. О Рурк загнал джип под деревья у края дороги, а Вэлин приказал Карлосу по-испански остановить и грувик.
Тем временем боевая машина вновь пошла в атаку, освещая путь прожектором "ночное солнце" мощностью тридцать миллионов свечей, что превращало ночь в день. О' Рурк, Ныомэн и Мессельер перебрались в заросли, откуда повели огонь по вертолету. Спенсер попал в корпус, и одно из мини-орудий умолкло.
Но больше всех повезло Мессельеру. - Запущенная им граната влетела в открытые дверцы вертолета, ударилась о крышу и разорвалась в кабине. Боевая машина пустила черный след, ушла в сторону и неожиданно упала камнем на землю и взорвалась.
- Знай наших! - закричал Мессельер, подняв руку, как победивший боксер. - Мы еготаки доконали!
И он пустился в пляс.
Карлос подогнал грузовик к джипу и остановился.
- Доложить обстановку! - приказал Вэлин, выскакивая из кабины трехтонки. - О'Рурк!
Келлер! Потери есть?
- Мы потеряли микроавтобус, - доложил О'Рурк. - Эйнджел! Ныомэн! Разыщите машину!
Американец и бывший десантник выпрыгнули из грузовика и побежали назад, где помятый кустарник указывал на след пропавшего в зарослях микроавтобуса. Они обнаружили Хезуса, сжимавшего в объятиях мертвую супругу, и их двух дочерей, бледных и насмерть перепуганных.
- Только не это... - простонал Эйнджел, распахивая дверцу. - Неужели она...
- Ее убили, - тихо обронил Хезус. - Моя семья распадается.
"Солдаты удачи" молча стояли у машины.
Им нечего было сказать, потому что никакие слова не могли вернуть к жизни Марию.
- Нет, я не могу так жить! - рыдал Хезус. - Я больше этого не вынесу!
- Я очень сожалею, что так случилось, господин Дельгадо, - промямлил Эйнджел и прикоснулся к плечу убитого горем колумбийца, но тот сердито стряхнул его руку.
- Оставьте меня! - закричал он. - Оставьте всех нас в покое!
