Какой разговор?.. Есть и отдирай. Взялись. Давай-давай! С чего взяться? Струменту нет, матерьялу нет, денег нет, хлеба мамалыжного цо полфунту в день... В трюмах вода, в рулевом вода, в кочегарке вода, клапаны порваны, отсеки разведены, ну, разруха на тыщу процентов... Качать воду надо. А как ее будешь качать, ежли турбины застонали? Удалые долго не думают, давай вручную мотать... паром. Гнали-гнали, гнали-гнали1 глаза на лоб лезут. Стой, конвой! Приходим ватагой до начальника комиссара. "Вам паек?" спрашивает он. "Паек..." - "Нет пайка, товарищи. Разруха, голод, красный ремонт, надо быть сознательными и так далее. Вот, говорит, вам махры по две осьмушки на рыло, а больше ничего сделать не могу. Скоро пришлют, говорит, из центра камсалистов на подмогу, а больше ничего сделать не могу". Закурили мы той самой махры, утерлись да и пошли.
Мишка с Ванькой слушали тяжело, тяжело рыгали, уперев глаза в пол.
Федотыч бегал по каюте, вязал слова в узлы:
- Разве ж когда вырывалось из моряцких рук хоть одно дело? Никогда сроду. По щепке склеили, по винту снесли, а сгрохали кораблюшку. Завод же опять помог, шибко помог.
Камса поддержала. Ребятишки, а старатели, цепки до дела, прокляты...
- Ты, что же, за лычком тянешься? - спросил Ванька.
- Лычко мне ни к чему, издыхать пора... И совсем тут не в лычке звук.
Подмокли,
рассолодели,
в руготне полоскались яро.
- Утята?
- Крупа, говоришь?
- Прямо сказать, пистоны. Никакого к тебе уваженья. Хозяевами себя чувствуют, хозяевами всего корабля, а может, и всей Расеи. Мы, гыт, принципияльно и категорически. Не подойди... Заглянул счас на полубак, там их полно. Кричат, ровно на пожаре. День в работе на ногах, ночью, глядишь, где бы отдохнуть, а они, сукины сыны, собранье за собраньем шпарют, ровно перебесились...
Старик помолчал, поморщился и добавил:
- Политика... И сколько она этого глупого народу перепортила, беды! Пей, ребятишки...
Мишка воткнул в старика тяжелый взгляд:
- Ах, Федочч, рыжа голова...
И Ванька посмотрел на старика быковато:
- Из старой команды остался кто?
- Есть, есть... Ефимка подлец, сигнальщик Лаврушка, шкипер Лексей Фонасич, коком йсе Алешка Костылев, да теперь, слышно, на берег его списывают за хорошие дела.
- Чем они дышат?
- Ефимка в ячейку подался, а эти вола валяют, дела не делают и от дела не бегают.
Боцман, по старой привычке, поймал горсть мух, выжал в стакан, долил горючим и уркнул одним духом.
На стрежне
