— Вот это талант! — слышит она за спиной. — Глаз не отвести.
— Да. Она сегодня в ударе. Я ее в прошлый рассмотрела. Так себе. А сегодня она очень энергична, просто летает.
— Ой, девочки, я ведь умру, а так не станцую!
В мастерской Надежда, гордо вздернув подбородок, устойчиво устанавливает одну ногу и поднимает в стоячем шпагате другую. Захватив ее рукой, она заводит поднятую ногу за голову и смотрит на пожилого мастера в рабочем фартуке. Он стоит, косолапо расставив ноги в стоптанных тапочках, и укоризненно качает головой. Надежда опускает ногу и становится в кедах на кончики пальцев, подняв над головой напряженные руки.
— Балерина ты наша, — вздыхает мастер, — рукава готовы?
— Леон, как ты думаешь, что такое — транссексуал? Мастер задумался.
— Сама придумала? Наденька кивнула.
— Ну, что тут сказать. Во-первых, перестань меня называть собачьим именем. Леонид Львович, можешь запомнить? Во-вторых, если кто прискребется, сделай умное лицо и скажи, что это — сексуал в трансе или бисексуал и трансвестит в одном флаконе. Ну, поняла?
— Поняла-а-а, — тянет Надежда с восхищением. — А что такое сексуал?
— Занимающийся сексом саксаул. Хватит болтать. Берись за рукава, пока я тебе задницу не надрал.
— В конце получилось грубо, Леоннид Львович.
Четвертый урок оказался самым трудным. В этот день с самого утра закапризничали близнецы, отказываясь идти в частный детский сад. А Далила уже уехала. Кеша, конечно, тут же предложил прогулять школу, но Ева молча накормила его и вытолкала с рюкзаком за дверь. Она застыла перед шкафом с одеждой, вдруг обнаружив, что не знает, что надеть. Строгих платьев у нее сроду не было. Набор удлиненных свободных пиджаков, чтобы незаметно было оружие на поясе, предполагал снизу либо короткую юбку — в любой момент быстрый бросок ногой, — либо джинсы-резинки. И по поводу короткой юбки, и по поводу обтягивающих брюк она уже имела намеки, правда, ненавязчивые, а так, в виде дружеского совета от «коллеги» в школе.
— Там заставляют спать днем, — подошел к ней Сережа.
— А ты не спи, ты лежи и думай, — присела к нему Ева.
— Я не могу думать, когда много народу.
— Да вас всего там пятеро детей!
— И трое взрослых, — не сдавался Сережа. — Один взрослый плохо пахнет.
— Ну перестань. — Ева посмотрела на часы и сдернула с вешалки джинсы и длинный свитер. — Кто там может плохо пахнуть? У вас там нянечка, повар и воспитательница. Очень приличные молодые женщины.
