— Ничего смешного тут нет, — с угрозой в голосе заявил старший из трех офицеров. — С музыкой, правда, у ребят начались проблемы. Говорят, не можем больше слушать эту увертюру. Вы, Ева Николаевна, хоть и женщина, а должны понимать службу.
— Извините, я сейчас, я не специально. — Ева вытирала слезы, выступившие у нее от хохота.
— Ничего, извиняем, — ласково заметил очень худой. — Будете дальше веселиться или выслушаете доклад непосредственного участника событий?
Непосредственный участник событий — слегка испуганный молодой брюнет — тут же вскочил со стула и представился по всей форме.
— Я, пожалуй, сначала хочу выслушать предысторию поподробней, — задумчиво предложила Ева. — А уже потом доклад непосредственного участника событий.
— Разве полковник Кошмар не ввел вас в курс дела?
— Ввел. Но в какой-то момент нашего разговора его изложение мне показалось слегка… гротескным.
— Вот только этих словечек не надо, а? Мы все тут люди, отягченные высшим образованием. — Худой подумал, чуть растянул рот в улыбке и добавил:
— А теперь еще и искусством.
Старший офицер вкратце описал предысторию. Разведка обнаружила настоящую пленку. Допросили профессора, отделом было проведено собственное расследование, которое ни к чему не привело. Старик заведовал научной лабораторией по ракетным двигателям и преподавал в Бауманском. Круг людей, с которыми он мог обсудить эту проблему, настолько велик, что всех сотрудников службы не хватит, чтобы вычислить насмешника.
— Насмешника? — удивилась Ева.
— Мы так назвали условный объект, который мог подменить подложную пленку настоящей. Профессор этого не делал, это понятно, хотя ему в какой-то момент показалось, что мы не очень торопимся, что мы…
— Что вы разгильдяйствуете, — подсказал Кошмар.
— Это не совсем то словечко, — начал было худой, но Кошмар перебил:
— Именно это слово доктор наук и употребил, когда описывал в своем заявлении на имя начальника ФСБ вашу неторопливость. Он сказал, что вы разгильдяйствуете, вместо того чтобы землю рыть на благо Родины. А все-таки мог ли профессор, зная, что предстоит захват шпиона и информация все равно к противнику не попадет, подменить вашу липовую пленку пленкой с подлинными чертежами?
— Не мог, — категорично заявил худой.
— Почему не мог? — Кошмар уставился на него полузакрытыми глазами.
— Не мог, и все! — настаивал худой.
— Ребята, — решила внести ясность Ева, — давайте без особой секретности. Это же вы пришли за помощью к нам.
