Со среды Жанна приступила к работе. В первый день она едва не испортила ксерокс, заправив в него кусок картона, довела до слез контрагента из Новосибирска, пересылая ему факсом контракт, несколько часов терзала компьютер и напрочь растворилась в воздухе в восемнадцать ноль-ноль, как раз в тот момент, когда Куныгин решил попросить ее сварить кофе. Однако главный свой подвиг она совершила под занавес недели, в пятницу, умудрившись подвесить на полтора часа компьютерную сеть. Вызванный по тревоге системщик лишь изумленно матерился - маявшиеся благодаря аварии вынужденным бездельем сотрудники также сочли своим долгом каждый высказать виновнице торжества, что они думают о ней вообще и о ее сочетаемости с современной оргтехникой в частности - как результат остаток дня Жанна просидела за своим столом, глядя в одну точку, куда-то между основанием настольной лампы и белой коробочкой со скрепками, а в шесть часов, вместо того чтобы уйти, тихо расплакалась.
За этим занятием ее и застал Куныгин, вышедший случайно в приемную. Жанна проглотила слезу, выпрямилась и пусть с большим опозданием, но попыталась улыбнуться. Куныгин почувствовал напряжение лицевых мышц - верный признак того, что его застали врасплох. Две-три секунды он молча смотрел на девушку, затем, справившись, по-видимому, с раздражением и неизбежной в подобных ситуациях для него робостью, достаточно спокойно, даже, можно сказать, бесцветно произнес:
- Жанна... зайди ко мне в кабинет, пожалуйста...
Однако в директорском кабинете девушка, присев на край стула, тут же вновь пустилась в рев - на этот раз едва ли не в голос, чем опять обескуражила Куныгина. Некоторое время он просто молчал беспомощно, затем встал из-за стола, налил воды в стакан и, передав его в протянутую навстречу маленькую детскую руку, стал смотреть, как Жанна пьет - частыми большими глотками, в самом деле как ребенок.
Немного успокоившись, она отставила пустой на две трети стакан в сторону, чуть слышно высморкалась в белый с обшитыми краями платок, затем, сложив его пополам два раза, неловко запихала в кармашек. Когда она наконец подняла голову, Куныгин увидал перед собой ставшее в момент непривлекательным, покрасневшее лицо без бровей и ресниц.
- Я... сломала... сервер... Леонид... Сергеич говорит... меня уволят, да?
После каждого слова она всхлипывала. Куныгин мельком взглянул на часы, после чего, придав своему лицу, как он считал, вид сочувственно-ироничный, опустился на стул рядом, разложив перед собой сигареты, зажигалку и придвинув поближе пепельницу.
