Защитник тут захохотал громко. Судья удивленно на него посмотрел.
- Али я смешно говорю? - Спрашивает.
- Да нет! - Тот махает рукой. - Книжка смешная!
- Итак, - судья поглядел на Ивана внимательно. - Тебя обвиняют, детинушка, в убийстве человека хорошего. Правда это, али наговаривают?
Защитник тут снова захохотал громко и страницу перевернул.
- Что убил - не отрекаюсь. - Иван головою кивнул.
- Ну вот и славно, - потер руки судья. - Люблю, когда дело идет быстро. Пускай обвинитель теперь свое скажет.
Встал обвинитель с места. Поглядел на Ивана.
- Нет у меня слов, - говорит он, - чтобы мог выразить я...
- Давай покороче, - судья его перебивает. - А то спектакля уже скоро начнется. Красиво в другой раз говорить будешь.
- Хорошо, - кивнул обвинитель. - Ежели коротко, то думаю я, что детинушку этого за душегубство повесить следует, да еще раз повесить его за то, что уж больно хорошего человека убил он, и повесить его в третий раз за ту удивительную жестокость, с какою он совершил это страшное и леденящее преступление. Думаю я, что по справедливости три раза его повесить следует. Это - ежели коротко.
- Хорошо, - кивает судья. - А теперь - защитнику слово.
Встал с места защитник, отложил книжку. Закладку в книжке оставил чтоб не забыть потом, в каком месте остановился.
- Я думаю, - говорит, - что должны мы его помиловать, потому как чужеземец он, законов наших не знает, и еще раз его помиловать, ибо не ведал он о том, какого хорошего человека убивает. Вот это, вот, у меня все.
Сел на место защитник, снова книжку свою открыл.
- Я, - говорит судья, - и с обвинением согласен во всем и с защитой согласен. Не можем мы повесить детинушку этого, потому как чужеземец он. И то, что не знал он, какой хороший был человек, которого убивал - тоже правда. Поэтому я отменяю одно повешение и отменяю другое. Так что ты не горюй, детинушка. Повесят тебя всего один раз.
Иван рукою махнул.
- Воля ваша, - говорит, - делайте со мной все, что хотите.
А судья обернулся.
- Позвать-ка ко мне Филиппку, - приказывает.
Парень вошел с мордою хитрой.
- Что? - Cудья его спрашивает. - Детинушку этого повесить надобно завтра. Все для того у нас имеется?
- Ничего не имеется! - С готовностью отвечает Филиппка. - На мыло талоны я за тот год не получил еще. А пеньку, что во дворе лежала, ночью вчерась люди какие-то уволокли. Недобрые, видно, люди...
А сам морду воротит в сторону.
- Ну, что ты крутишь, что ты крутишь, - судья ему говорит, - скажи правду - сам и унес. Я ж, ведь, пойму. Вот ты пьяный сейчас. А с чего? Я ж тебе жалованье, поди, четыре месяца уже не платил.
