Загнав микроавтобус в гараж, я заметил – уже начало темнеть. Я приберег Джун напоследок. Когда я стал расстегивать на ее спине платье, она снова начала издавать уупф-уупф. Еще час назад она была готова торговать своим телом, а теперь вдруг начала относиться к нему, как к чему-то священному. Но это только до того момента, пока я не потерял терпение. Потом она обмякла и решила смириться со своей участью. Возможно, посчитала, что я выдохнусь на ней и пощажу детей.
Руки за голову. Теперь я мог осмотреть ее. Проверка? Несомненно, хотя вряд ли она нужна. Белье? Ерунда. Чушь, я и так все знаю. Стандартные трусики и лифчик, помнящий дни былые.
Ее коленки разъехались в стороны, но не более чем на тридцать сантиметров, так как ноги были связаны в щиколотках. Однако я не собирался развязывать ее. Все так и останется. Меня не интересует то, что еще не созрело. Я сложил ее платье, отложил его в сторону, а госпожу Вандерсон затащил в микроавтобус и пообещал медленную смерть обоим ее детям, если кто-нибудь вздумает стучать в стенки машины.
Следующие сорок пять минут я убирал кровь. Потом труп собаки. Его я забросил к Вандерсонам в микроавтобус. Затем я пропылесосил пол, после чего вытер все поверхности так, чтобы ни одна моя ниточка, ни один мой отпечаток не остались в доме. Я вынул мешок из пылесоса и бросил его тоже в микроавтобус. Поставил в пылесос новый мешок. Вандерсоны исчезнут без следа. Я уже видел заголовки газет. Все это так предсказуемо.
Впереди у нас был долгий путь. Мне вряд ли потребуется комната на ночь...
Я подъехал к Макдональдсу и заказал три больших порции кофе. Ужасное пойло, но когда у тебя в кузове связанная семья из четырех человек, нет времени искать в этом несчастном городишке пятизвездочный ресторан.
Вандерсоны не рискнули даже пошевелиться, пока я стоял и расплачивался, а через несколько минут наши огни уже присоединились к цепочке огоньков на пригородном шоссе. Проехав сто километров, я остановился на площадке для отдыха и избавился от мешка из-под пылесоса и окровавленных бумажных полотенец. Собаку выбрасывать здесь было слишком рискованно. Так что ее труп поедет с нами дальше. А Вандерсоны лежали в темноте кузова. Никто из них не шевелился. Не осмеливался.
Лорен Рид вышла из автобуса и заметила, что для машин на светофоре загорелся красный свет. Она поспешила пересечь четырехполосную дорогу, поглядывая на полных нетерпения утренних водителей, выстроившихся в ряд справа от нее. Один из водителей на холостом ходу нажал на газ. Идиот.
