Я закрыл глаза, пытаясь восстановить в памяти пистолет, который держал в руках. Вороненая сталь. Именно. Похоже на то.
– Небольшой пистолет, Берни. Ствол в два дюйма. Небольшая отдача при стрельбе.
– Если, конечно, он бьет не по тебе.
– А?
– Нет, ничего.
Я нахмурился: этот пистолет казался большим по сравнению с тем маленьким никелированным пистолетиком, который я видел в огромной руке сикха. Это мне кое о чем напомнило.
– Фрэнсис Рокленд, – сказал я. – Полицейский, который был ранен возле моего магазина. Из какого оружия в него стреляли? Ты это выяснил?
– Ты все еще настаиваешь на том, что тебя там не было?
– Черт возьми, Рэй...
– Хорошо, хорошо!.. Ну так вот, в него стреляли не из пистолета «пес-дьявол» фирмы «Марли», потому что убийца оставил этот пистолет на полу в квартире Порлок. Тебе это нужно было знать?
– Конечно, нет.
– А! Я было подумал, что это. В Рокленда стреляли... Знаешь, это трудно сказать, из чего в него стреляли.
– Что же, пулю не отыскали?
– Вот именно, пуля разорвалась на осколки.
– Но ведь по осколкам-то ее можно восстановить?
Он откашлялся:
– Послушай, я потом откажусь от этих своих слов, если что, но, как я понял... хотя никто мне этого не говорил с определенностью, но, собирая все воедино...
– Рокленд сам себя ранил?
– Такое заключение по крайней мере я сделал для себя. Он человек молодой, как ты знаешь. Ну, волновался и все такое.
– Он сильно пострадал?
– Кажется, он потерял палец на ноге. Впрочем, не самый необходимый.
Я представил себе, как костолом Паркер ходит по округе и ломает «жизненно необходимые» кости. Какие же пальцы на ногах считаются самыми необходимыми?
– Что тебе удалось узнать о Рокленде?
– Ну, я поспрашивал, Берни. Говорят, он очень молод, но это мы и раньше знали. Вместе с тем у меня сложилось впечатление, что с ним в общем-то можно договориться.
– И как ты это переводишь на нормальный язык?
– Как умение уважать звон презренного металла.
– Презренного металла сейчас недостаточно, чтобы всерьез о нем говорить, – сказал я, – разве что он поверит в долг.
– Ты многого захотел, Берни. Бедняжка потерял палец.
– Он же сам себя ранил, Рэй!
– Все равно палец есть палец.
– Ты же сказал, что он не самый важный.
– Даже и в этом случае...
– А может быть, он согласится на компенсацию в будущем, если получит возможность выдвинуться? Если он так честолюбив, как ты говорил, то он будет последним дураком, если откажется от этого.
– Что ж, твои слова не лишены смысла.
