телом Энни Джеффриз.
Одри услышала шаги. Кто-то шел по балкону. И очень удивилась, когда в прямоугольнике освещенного пространства возникла высокая фигура. Ли остановился напротив открытой двери. Он сильно похудел, глаза ввалились и ничего не выражали. Несмотря на то, что было довольно прохладно, Ли разгуливал без рубашки и без ботинок. На обнаженной груди темнел треугольник вьющихся волос. Одри слегка смутилась. Ей хотелось жадно смотреть на сильные мускулистые руки, широкую грудь, но она не могла.
– Ли, ты, наверное, замерз! – воскликнула Одри, глядя в глаза молодому человеку. – Что ты делаешь здесь так поздно?
Ли пожал плечами.
– Я не мог заснуть. Ты ведь тоже не спишь, – он стоял в дверном проеме и осматривал комнату. – Решил пройтись. Хотел ощутить кожей прикосновение холодного ветра, – он пристально посмотрел на девушку. Под тонкой тканью сорочки угадывались очертания ее упругих сосков. От прохлады они стали очень тугими, набухли.
– А ты разве не замерзла?
Одри прижала ладони к груди. Боже, она забыла накинуть халат!
– Немного, – тихо сказала она. Как странно, Ли стоит здесь, обнаженный по пояс. На ней прозрачная ночная сорочка. Почему ее совершенно не беспокоит и не очень смущает, что она полуодета?
– Тебе лучше закрыть дверь. Я привычен к такой погоде, но ты можешь простудиться и заболеть. Мистер Бреннен очень огорчится, если, приехав, застанет больную дочь, – глаза Ли стали грустными и такими глубокими, казались почти синими. – Ты же знаешь, что Мэри Элен умерла от пневмонии.
Одри почувствовала слабый запах виски. Ли пытался заглушить горе спиртным.
«Всегда остерегайся пьяных мужчин, – не однажды предупреждала ее Лина, – они плохо контролируют себя».
Но Ли не был пьян. В ее понятии пьяный человек совершенно не такой. Кроме того, он сегодня похоронил мать и имел право выпить немного виски.
– Я закрою дверь, если ты войдешь. Ты не должен сегодня оставаться один, – сказала спокойно Одри, размышляя, не потеряла ли она рассудок. И отступила в глубь комнаты. Ли колебался.
– Возможно, это не такая уж и нелепая мысль, – тихо сказал Ли, лицо исказилось страданием, выдавая терзавшую его внутреннюю боль.
Одри внимательно смотрела на него. Ветер перебирал темные волосы молодого человека. Он казался Одри самым красивым мужчиной на свете и напоминал изображения греческих богов, о которых она читала в книгах.
– Никто не узнает, что ты находишься здесь, – прошептала Одри. – Все будет хорошо. Тебе необходимо поговорить с кем-нибудь.
