Братья Ли – Карл и Дэвид – и их жены были грубы с Одри, запрещали ей общаться и играть с детьми Карла, словно девушка могла оскорбить их достоинство. Никогда еще она не чувствовала себя такой одинокой. Хотелось как можно скорее уехать домой, но Энни сумела настоять на последнем концерте. Она считала, что одаренность Одри гармонично объединит всех. Музыка – единственное, чем Одри может поделиться с каждым, независимо от взглядов и различий. Энни еще и еще раз повторяла, что музыка – универсальный способ общения, объединения всех возрастов, рас, вероисповеданий.
Отец Одри разрешал приходить в дом даже рабам с плантации, чтобы они могли послушать, как поет его дочь. В такие мгновения все казались равными. Одри всегда с удовольствием пела для них.
Девушка закончила последнюю песню. Все встали и зааплодировали. Певица присела в реверансе. Энни Джеффриз встала и взяла ее за руку. Даже Эдмунд, Карл и Дэвид были в восторге от голоса юной исполнительницы.
Неожиданно Энни сильно сжала пальцы. Одри показалось, что женщина хочет ободрить ее. Но через несколько мгновений аплодисменты стихли, зрители испуганно и растерянно уставились на хозяйку дома. Энни Джеффриз цеплялась за девушку. Одри повернулась, желая выяснить, понять, что происходит. Энни рухнула на пол.
– Миссис Джеффриз! – испуганно воскликнула девушка, склонившись над Энни. Но мгновение спустя рядом оказался Эдмунд Джеффриз и с силой оттолкнул девушку в сторону. Одри еле устояла на ногах. Гости встревоженно перешептывались. Карл и Дэвид присоединились к отцу. Дэвид отбросил с дороги скамейку.
– Опять эти страшные головные боли, – заговорил Карл. – Нет здесь что-то не то, папа. Это не похоже на нервы.
– Пошлите скорее за доктором Келси, – закричали из толпы.
– Доктор принимает роды, – ответил кто-то другой. – Потому и не пришел на вечер.
Потрясенная и не на шутку испуганная, Одри пробиралась сквозь толпу к Джою. Мальчик затравленно оглядывался по сторонам. Одри взяла брата за руку и повела в холл к замершей в ожидании Тусси.
– Что случилось, мисс Одри? – спросила служанка.
– О, Тусси, – прошептала девушка, не зная, что и как объяснить.
В гостиной неожиданно наступила тишина. Гости замерли. Эдмунд Джеффриз со стоном позвал Энни, в голосе слышались тоска и боль. Карл поднялся. Он был бледен, словно бумага.
– Слишком поздно. Доктор уже не нужен, – сказал он дрожащим голосом. – Мама умерла.
Все ахнули. Одри была потрясена. Тупая боль сжала сердце. Девушка побежала через холл, направляясь в сад. Разве может человек так внезапно умереть? Еще несколько минут назад Энни Джеффриз так прекрасно музицировала, была бодрой и веселой. А теперь смерть забрала женщину навсегда. Так же, как мать Одри.
