– Очевидно, Одри расстроилась из-за грубости Кая Джордана, – объяснила она. – Я не обвиняю ее за несдержанность, она всего-навсего ребенок. Ее нельзя обвинять за образ жизни всего Юга. Благодарю за то, что вы пришли послушать ее. Мы решили собрать вас, чтобы у Одри была практика выступлений перед публикой. Вы прекрасно принимали ее. Теперь можете немного размяться, погулять по галерее, слуги подадут напитки. Я попрошу Ли найти Одри и привести ее в дом.
Все захлопали, а Одри торопливо уходила от освещенного дома, в темноту. Из двери вышел слуга, принялся освещать фонарем дорожку. Девушка спешила прочь, направляясь в сторону пляжа. Никто не догадается разыскивать ее там. Она быстро оглянулась. Гости разбредались по ярко освещенной галерее. Интересно, где Ли? «Ребенок». Так назвала ее Энни Джеффриз. «Девочка». Она казалась себе сейчас очень глупой. Получится еще хуже, по-детски, если она, рыдая, вернется к гостям. Замечания Джордана слишком больно ранили. Больше всего на свете ей хотелось вернуться в Бреннен-Мэнор. Уехать подальше от жестоких людей, которые не понимают и не хотят понимать ее жизнь, такую привычную и уютную. Наверное, она поступила слишком глупо, расплакавшись от последней песни. Так хочется, чтобы Ли, наконец-то, увидел в ней женщину. Вероятно, своим безотчетным поступком она все испортила.
Слезы снова полились неудержимым потоком. Слезы печали о безнадежности любви, нежданно родившейся в душе. Слезы тоски до дому, слезы униженного достоинства. Слезы гнева и уязвленного самолюбия. Должно быть, она сегодня разочаровала Энни Джеффриз детским поведением.
Конечно, она размазала по лицу всю помаду. Но с собой нет носового платка, нечем вытереть слезы и высморкаться.
– Одри?
Сердце девушки тревожно застучало от звуков голоса Ли. О, какое унижение! Он снова застал ее рыдающей, словно дитя! Она сейчас ненавидела себя и собственную несдержанность. Возможно, Ли больше всех огорчен, что она ведет себя по-детски? Одри отчаянно вытирала слезы ладонями. Но Ли уже оказался рядом и протянул ей носовой платок.
– Я подумал, что смогу найти тебя именно здесь. Ушел от освещенной веранды. А когда глаза привыкли к полумраку, сразу увидел, что кто-то здесь стоит.
Она взяла платок и высморкалась.
– Извините, что я так убежала, – все еще всхлипывала Одри. И замерла, ощутив на обнаженном плече горячую ладонь. Ли привлек девушку к себе.
– Одри, – он по-особому произнес ее имя, нежно и почти благоговейно. Она не успела изумиться, он повернул ее к себе лицом и крепко прижал к груди. – Давай поплачь, – разрешил Ли. – У тебя есть на это право. Если бы такое случилось не в гостиной нашего дома, я наверняка избил бы Кая Джордана и вышвырнул вон за хамское поведение. Ублюдок!
