– Я решил прогуляться по галерее, – объяснял Ли тем временем. – Приятно полюбоваться океаном, вот и оказался здесь. А потом услышал ваши рыдания. Не являюсь ли я причиной ваших горьких слез? – Ли поднялся, взял стул и сел рядом. – Хочу извиниться… Я грубо разговаривал с вами во время ужина и очень хорошо осознаю это. Обычно я не осуждаю людей, если их не знаю. А вы так молоды и так далеко от дома, от родных людей… И, кроме того, вы наша гостья. Конечно же, я вел себя невежливо. Извините меня.
Одри сидела немного напряженно. Глядела вдаль, боясь посмотреть в глаза мужчине. Она испугалась странного незнакомого чувства, от которого ее бросало то в жар, то в холод.
– Принимаю ваши извинения, сэр. Примите взаимно и мои извинения. Конечно, не следовало так разговаривать с вами. Однако, понимаю, вам не нравится то, как существуют южане. Но это наша жизнь, так же, как у вас своя.
Молодой человек глубоко вздохнул.
– Одри, в глубине души вы должны понимать, что рабство – это очень плохо.
Она вытерла слезы.
– Конечно, плохо…
– Что? – поразился Ли. – Не понимаю. Она коротко взглянула ему в глаза.
– В противоположность тому, что вы о нас думаете, мистер Джеффриз, большинство граждан Юга, особенно женщины, против возобновления работорговли, – она снова посмотрела в сторону океана. – Но, видите ли, это как… дайте подумать, да, словно огромный валун, который катится с горы. Он катится все быстрее, его невозможно остановить. Мы владеем рабами уже много лет. Наша экономика придет в упадок, если у нас отнимут возможность использовать труд рабов на плантациях. Такие люди, как мой отец, будут разорены вконец, – она снова взглянула на собеседника. – Не считайте меня совсем невежественной. Я – женщина и молода, но часто слушаю разговоры отца с бизнесменами. Понимаю политическую обстановку лучше, чем вы предполагаете. Север знает, что уничтожение рабства погубит нас. Но вас это не волнует. У каждого штата должно быть право самостоятельно решать: оставлять рабство или нет. Ни Федеральное правительство, ни президент не должны вмешиваться в нашу жизнь и способствовать нашему разорению.
Ли не смог удержаться от улыбки. Она говорила с такой гордостью и так горячо пыталась убедить его… Боже мой, какая Одри красивая! Как приятен мягкий южный выговор. Она тянет гласные звуки, и это делает ее более очаровательной. Очень приятно слушать ее.
– Рабство не может продолжаться вечно, Одри. Такие люди, как ваш отец, должны быть готовы к переменам.
