Вернувшийся к группе Коста-Вале согласился:
– Разумные слова! Вы посмотрите, какая разница между гитлеровской Германией и Францией «Народного фронта»[24]. В Германии порядок, точность в работе, быстрые темпы, никаких забастовок, волнений, митингов. Во Франции анархия, коммунисты угрожают наиболее почитаемым государственным установлениям.
– А Испания… – пожаловался поэт. – Испания, утопающая в крови…
– Коммунисты – бандиты! – заключил сенатор.
– Гитлер покончил с ними в Германии и покончит с ними во всем мире, – заявил Коста-Вале с уверенностью человека, только что прибывшего из Европы. – Я собственными глазами видел то, что сделал Гитлер. Поразительно! Это великий человек!
Он взял Артура под руку и отвел его в сторону.
– Когда прием закончится, не уходи. Я хочу с тобой поговорить…
Все замолкли. Сенатор стал прощаться: он любил ложиться рано. Но прежде чем уйти, он сказал:
– Если произойдет переворот, я потеряю место сенатора, но это не так важно. Лишь бы создать сильное правительство, способное расправиться с коммунистами; оно сможет рассчитывать на мою поддержку…
Профессор был взволнован; он спросил Шопела, который хорошо знал Плинио Салгадо и даже издавал его книги:
– Вспомнит ли меня доктор Плинио? Я ведь в течение двух лет был его преподавателем…
Поэт казался погруженным в размышления. Неожиданно он спросил профессора:
– Скажите, доктор Мораис, почему бы вам не вступить в «Интегралистское действие»?
Получив такое предложение, профессор несколько смутился.
– Я никогда в жизни не занимался политикой: круг моих интересов всегда ограничивался врачебным кабинетом, факультетской лабораторией и студентами.
Поэт взял его под руку.
– Сеньор, вы мыслите совсем так же, как интегралисты. У вас прославленное имя, почему бы вам не посвятить себя служению идеям, которые являются и вашими идеями? Для интегралистов ваше вступление в организацию было бы весьма полезным, а для вас… – Он привлек к себе де Мораиса и зашептал ему на ухо: – Подумайте, профессор, ведь когда Плинио Салгадо четыре-пять лет тому назад появился на политическом горизонте и начал прославлять интегрализм, все над ним смеялись. Сегодня Коста-Вале – банк и промышленность, сенатор Флоривал – фазенды, латифундии – все поддерживают его, все за него. Он будет у власти!
– А вот сеньор Артур сомневается…
– Кладезь амбиции и горшок тщеславия… Он умен, но у него нет дара политического предвидения. Он уверен, что станет министром в случае победы сеньора Армандо на выборах. Если выборы состоятся, так и будет. Однако, профессор, мы живем не во времена либеральной демократии…
