– Я тебе отчитываться не собираюсь! Ты кто такой? Ползи обратно в свой клоповник, пока мы с братаном у тебя сокращение кадров не организовали! – с этими словами он вытащил из-за пазухи пистолет с глушителем.
– Ой-ой-ой! – Семеныч взмахнул короткими ручками. – Сейчас испугаюсь!
Он щелкнул пальцами. В воздухе просвистел кусок кирпича и выбил пистолет из руки прилизанного. Тот обернулся, тряся ушибленной рукой, и увидел, как бомж, перегородивший им выход из двора, поднимает с земли второй кирпич.
– Да вы на кого поперли! – взвизгнул Штырь и бросился на прорыв, но бомж размахивал перед ним горлышком бутылки, и за спиной раздавались тяжелые шаги телохранителя Семеныча.
Драка была короткой, но бурной.
Через несколько минут невезучие напарники валялись на грязном асфальте, тяжело дыша и снизу вверх глядя на победителей. У прилизанного на лице расплывался здоровенный синяк, правая рука быстро распухала. Штырь пострадал еще больше – у него была располосована щека и, кажется, сломано ребро.
Семеныч разговаривал по мобильному телефону.
– Павел, ты бы подскочил сюда на минутку, – говорил он кому-то степенным, уважительным тоном. – Ну, не то чтобы особенно важное, но по твоей части… Тут у меня двое гастролеров безобразничали, пришлось их… того… да нет, зачем же так, просто временно обездвижить! Ну ладно, давай, жду!
Еще через несколько минут во двор въехали «Жигули» с милицейской мигалкой. Не заглушая мотора, из машины выбрался мордатый милиционер в кителе с капитанскими погонами. Первым делом он вразвалку подошел к Семенычу, уважительно пожал ему руку и только потом повернулся к лежащим на земле напарникам.
– Эти, что ли? – он пнул Штыря в бок носком сапога. Штырь застонал: удар пришелся по сломанному ребру.
– Эти, – вздохнул Семеныч. – Пришли, понимаешь, и начали тут выступать… никакого, понимаешь, воспитания! Ну, парни мои немножко погорячились…
– Это понятно… – протянул милиционер, – иногда и не хочешь, а погорячишься! Я вот думаю. .. помнишь, в марте канцелярский магазин какие-то двое ограбили? Так не иначе это они и есть!
– Очень даже может быть! – поддержал Семеныч милиционера. – Наверняка они!
– Эй, начальник, – прохрипел Штырь, – ты нам чужое не шей! Мы грамотные ничего не подпишем!
– А тебя кто-то спрашивает? – повернулся к нему капитан и снова ткнул ногой в бок. – Пока тебя никто не спрашивал, лежи и отдыхай! Вот когда спросят, тогда и будешь про свою грамотность базарить!
Он задумчиво огляделся по сторонам, потом наклонился над «гастролерами», провел рукой по их одежде и вдруг, как цирковой фокусник, вытащил откуда-то два маленьких бумажных пакетика.
