Длинноволосые парни крушили все вокруг, время от времени обмениваясь короткими репликами по-цыгански.
Юлия Борисовна, всхлипывая, наблюдала за тем, как разрушается уютное гнездышко, которое она с такой любовью создавала несколько лет.
***
Во дворе трехэтажного деревянного многоквартирного, дома в 5-м Тупиковом проезде все было, как обычно, как всегда бывает в таких тихих, заросших бурьяном дворах: мальчишки на вытоптанном пятачке в упоении гоняли в футбол, поставив вместо ворот четыре ящика из-под пива; Марья Тихоновна из четвертой квартиры развешивала белье на веревке, закрепленной между двумя покосившимися кольями; в тихом углу среди лопухов два кота выясняли отношения — черный кот Зверьковых со второго этажа наступал на рыжего из мясного магазина, взъерошив шерсть на загривке и угрожающе подвывая, но рыжий не уступал, прижав уши и шипя, как масло на раскаленной сковороде. Только на ящиках возле подъезда вместо любопытных разговорчивых пенсионерок сидели бледные и молчаливые молодые люди, то и дело нервно поглядывающие на тропинку, ведущую к автобусной остановке.
Им было не до разговоров: они ждали бабу Груню. После преждевременной гибели в обычной криминальной разборке своего жильца Арика предприимчивая баба Груня взяла в свои натруженные руки наркоторговлю в микрорайоне и с тех пор вполне успешно вела этот опасный, но прибыльный бизнес.
Молодые люди оживились: в конце тропинки появилась приземистая пожилая женщина с большой хозяйственной сумкой и, по-утиному переваливаясь, направилась к подъезду.
Но в этот момент, когда счастливый миг, казалось, был уже близок, произошло нечто непредвиденное.
Из-за угла дома вышли двое хмурых длинноволосых парней в кожаных куртках и, засунув руки в карманы, двинулись наперерез бабе Груне.
Престарелая наркодилерша моментально почувствовала опасность. Она остановилась, окинула подозрительным взглядом приближающихся мужчин и стрельнула глазами в сторону подъезда. Добежать до него она уже не успевала, особенно если учесть разницу в возрасте и застарелый артрит. Да если бы даже и успела, вряд ли родные стены помогли бы ей в этот трудный момент.
— А что у тебя, бабка, в сумке? — осведомился один из парней, с угрожающим видом надвигаясь на старуху.
— Рыба, рыба для котика, — зачастила баба Груня, осторожно отступая по тропинке, — котик у меня балованный, кроме свежей рыбки ничего не жрет, паршивец…
— Ну-ка, бабуся, покажи, что у тебя за рыбка, — не отступал длинноволосый. — Мы с другом тоже рыбку любим… особенно такую, как у тебя! Жирную…
