Двери заведения распахнулись, и в бар вошли двое парней в черных кожаных куртках, с мрачными и задиристыми лицами. И лица, и одежда у них были удивительно похожи, словно их изготовили по одному шаблону, только один на целую голову выше другого. Быстрым шагом они пересекли зал, остановились возле стойки.
— Эй ты, лысый, два пива! — потребовал один из вошедших, тот, что повыше.
— И музыку поставь повеселее, — добавил второй. — А то мне кажется, что я попал на чьи-то похороны.
— Парни, парни, полегче! Вы тут не одни! — Вагиф смерил задир надменным взглядом, передал клиентам заказанные коктейли, нацедил пиво в высокие бокалы. Парень пригубил пиво, сморщился и выплеснул его в лицо бармену:
— Ты что мне налил? Это же моча!
Вагиф отступил, вытер лицо платком, сквозь зубы проговорил несколько непонятных слов и добавил по-русски:
— А ну, проваливайте отсюда, если не хотите неприятностей!
— Это ты, макака черномазая, явно нарываешься! — отозвался хулиган и швырнул пустой бокал в батарею бутылок за спиной бармена. Бокал разлетелся на мелкие осколки.
Синатра проникновенно запел «Странников в ночи».
Молодая парочка, опасливо косясь на хулиганов, подхватила свои коктейли и перебралась за дальний столик.
Из двери с надписью «служебный вход» появился толстяк Реваз, совмещавший в баре обязанности уборщика и вышибалы. Переваливаясь и пыхтя, он двинулся к буйным посетителям.
— Кто это здесь бузит, Вагиф-джан? — деловито осведомился он у бармена. — Эти двое молокососов? Они, наверно, дверью ошиблись! Детский сад за углом… я им сейчас дорогу покажу…
— Это еще что за жирная свинья? — проговорил приземистый. — Они его на шашлыки откармливают?
Реваз побагровел и протянул руку, чтобы схватить наглеца за плечо, но тот ловко увернулся и пнул вышибалу ногой в живот. Толстяк заревел, как разъяренный бык, наклонился и бросился на обидчика, намереваясь стереть его в порошок.
Однако ярость сыграла с ним дурную шутку. Под ее воздействием он почти ослеп, и ловкий парень отступил в сторону, подставив ему ногу, а когда Реваз споткнулся, сильным толчком придал ему дополнительное ускорение. Толстяк охнул и отлетел к стене. Он приземлился на один из столов, стол под его тяжестью разлетелся на куски. Реваз стонал, держась за ушибленную голову, и ворочался на спине, безуспешно пытаясь подняться, как опрокинувшийся жук.
Второй громила схватил тяжелый металлический стул и швырнул его в кофейную машину. Внутри хромированного агрегата что-то заскрежетало, на стойку полилась струя кипятка.
