— Я не только убежала, — Лера презрительно откинула голову и свысока поглядела на низкорослого цыгана, в глубоком кресле он казался почти лилипутом. — Я дождалась нужного человека и ему тоже помогла уйти! Так что Костик нам теперь без надобности, мы спокойно можем строить расклад напрямую!
— Молодец, девочка! — Ласло погладил ее по руке. — Я в тебя сразу поверил, и я не ошибся! Хочешь? — Он достал пакетик белого порошка, высыпал дорожку на крышку часов. — Ах, ну да, ты же не употребляешь! Молодец…
Цыган свернул стодолларовую купюру, шумно втянул порошок, и лицо его сразу порозовело, глаза чувственно прикрылись. — Ох, хорошо… Ну ладно, теперь рассказывай…
***
С легкой руки Леры криминальная жизнь старого города потекла по другому руслу.
Большая часть улицы Усти-на-Лабе, названной в честь словацкого города, побратима Владимира, застроена унылыми пятиэтажными домами, так называемыми хрущевками. Но дом номер десять представлял собой исключение. Впрочем, это было исключение не из приятных. Это был чудом уцелевший приземистый деревянный барак, в котором проживали люди, выкинутые судьбой на обочину жизни, — спившиеся, опустившиеся, потерявшие всякую цель.
Поздно вечером перед дверью десятого дома остановились двое парней в потертых кожаных куртках. Один из них громко постучал в дверь, второй стоял чуть позади, демонстративно держа руки в карманах и исподлобья поглядывая по сторонам.
На стук никто не отозвался, и поздний гость принялся молотить в дверь ногой.
— Вы что там — совсем озверели? — в приоткрывшееся окно выглянула опухшая, давно небритая физиономия. — А вот если я тебе сейчас по голове постучу — это тебе понравится?
— Уймись, мужик, — беззлобно отмахнулся парень. — Лучше открой нам, мы к Слесарю пришли!
— Не знаю я никакого слесаря, — поморщился обитатель барака. — Пришли, так заходите! У нас не заперто!
— Что, так никогда и не запираете? — недоверчиво переспросил гость. — Как же вы живете? В наше-то время!
— А у нас воровать нечего! — ухмыльнулся мужик. — У тебя вот нечего будет воровать — тоже запираться не будешь!
— Да тебя самого на органы украдут! — пообещал парень, отворяя дверь, которая действительно была не заперта.
— И-и, малый! — тяжело вздохнул местный житель. — У меня органы все до того от тяжелой жизни поношенные, что навряд ли кто на них позарится!
Двое парней двинулись по темному коридору, спотыкаясь о какие-то сундуки и ящики. Под ноги переднему попало ведро и, громыхая, покатилось вперед.
