«Мне не приходится выбирать, — подумала она, — но ничего, все это до поры до времени… Я перерасту их, подомну, они будут у меня на побегушках. .. Я начинаю входить во вкус, — вдруг заметила она про себя, — то ли еще будет?»
Вдруг распахнулась дверь — другая, не та, за которой скрылся Шандор, и в прихожую выскочила Жужа. Сверкая глазами, маленькая цыганка подскочила к Лере, зашипела, как раздраженная гадюка:
— Я тебе говорила, поганка бледная, чтобы ты на моей дороге не вставала? Чтобы ты к моему мужчине близко не подходила? Чтобы на глаза ему не показывалась?
— Да уймешься ты наконец? — огрызнулась Лера, отступив к двери. — Как ты меня достала!
— Я тебе все это говорила! — выпалила цыганка. — А ты меня не хотела слушать! Так умри же, рыба мороженая! — она выхватила нож и бросилась на мнимую соперницу. Лера отскочила, огляделась в поисках подручного орудия самообороны и, не найдя ничего подходящего, бросилась за дверь, куда перед тем скрылся Шандор. Цыганка, размахивая ножом, устремилась за ней.
Они оказались в знакомой, пышно обставленной комнате. В глубине ее, в двух низких кожаных креслах сидели Ласло-Клоун и толстый неопрятный мужчина с плоским нездоровым лицом, напоминающим коровье вымя. На низком столике между ними расположились керамические плошки с зеленью и закусками, блюда с горячими шашлыками, тарелки с копченой осетриной и нежной пармской ветчиной, бутылки с грузинскими винами и выдержанным армянским коньяком. На самом почетном месте стояли хрустальный графин и два тяжелых стакана, наполненных янтарной жидкостью. Шандор стоял посреди комнаты и что-то увлеченно говорил. Увидев вбежавших в комнату женщин, он обернулся и недовольно перекосился:
. — Ну куда вы лезете? Видите — мужчины разговаривают!
— Я ее убью! — выпалила Жужа и бросилась на Леру, угрожающе размахивая ножом. — Я ей сказала, чтобы держалась от тебя подальше!
Шандор, с неожиданной для такого толстяка ловкостью, шагнул ей навстречу, перехватил руку с ножом, вывернул кисть и отобрал оружие. Жужа вскрикнула от боли и прикусила губу.
— Ласло, — прошипела она в следующую секунду, — твою женщину бьют, а ты спокойно смотришь!
— Если надо будет, — ответил Ласло, — если надо будет, я тебя плеткой выпорю! Собачьей плеткой!
— Ты — можешь, ты не только побить, ты меня и убить можешь! — подхватила цыганка. — Ты — мой мужчина, мой хозяин! А посторонним не должен позволять!
— Распустил ты своих баб, — недовольно проворчал плосколицый мужчина. — Никакого порядка!
