Толстый мужик с боковой полки снова всхрапнул. Лера покосилась на него, а когда снова подняла взгляд — воровки уже и след простыл.
Лера думала, что больше не заснет, но усталость взяла свое, и она почти сразу провалилась в душный, тяжелый сон без сновидений, одной рукой продолжая сжимать ручку чемоданчика.
Проснулась она, когда было уже совсем светло.
Пассажиры с нижней полки пили чай, толстый мужик, все в той же несвежей желтой майке, ел холодную курицу, с хрустом отламывая огромные куски.
— Сколько времени? — спросила Лера проводницу, скользившую по проходу с несколькими стаканами чая в руках.
— Двенадцатый час, скоро уже твой Владимир! Чаю хочешь?
***
Лера поставила чемодан на платформу и огляделась. Хотя она не так давно уехала из родного города, ей показалось, что за время ее отсутствия все здесь выцвело и уменьшилось. По перрону торопливо проходили немногочисленные пассажиры, пожилая цыганка разметала пыль пестрой юбкой, сверкала золотыми зубами, зорко поглядывала по сторонам — где что плохо лежит. Поравнявшись с Лерой, проговорила низким гундосым голосом:
— Позолоти ручку, молодая-красивая, все тебе расскажу, что было с тобой и что будет!
— Проваливай, тетка! — огрызнулась Лера, быстро нагнулась и на всякий случай покрепче прихватила чемодан.
— Зря не хочешь, — зашипела цыганка. — Сама себе навредить можешь! Большие неприятности на свою голову накличешь! Плохие люди на тебя зуб имеют…
— А ну, проваливай! — Лера сжала зубы и замахнулась. Про плохих людей она все и так знает.
Цыганка презрительно сплюнула, подобрала юбки и величественно удалилась, что-то бормоча под нос.
— Девушка, такси не надо? — тут же подкатился потертый дядька в кожаной кепке. — Такси недорого…
Сначала она хотела и его отфутболить, но потом представила трясущийся допотопный троллейбус, который еле ползет от вокзала через весь город, вспомнила плечи и локти его раздраженных пассажиров, набивающихся на каждой остановке, как сельди в бочку, и со вздохом спросила:
— Недорого — это сколько?
Дядька назвал цену, действительно смешную по сравнению с Москвой и Питером, и, хотя денег у нее оставалось совсем мало, она согласилась. Таксист потянулся за чемоданом, но она помотала головой и прижала его к груди.
— Как скажешь… хотел же помочь…
Через пять минут они ехали по ее родному, до боли знакомому городу, только Лере казалось, что здания как-то уменьшились, улицы сузились, даже самый воздух изменился, став каким-то плотным и пыльным. Мимо окон машины пролетели старые церкви, Дмитриевский собор, Золотые ворота, потом потянулись уютные двухэтажные домики, такие же, как сто лет назад: первый этаж оштукатурен и выкрашен зеленой или голубой краской, второй — бревенчатый или обшитый вагонкой, яркие ставни, резные наличники, веселые ситцевые занавески на окнах, герань и бальзамин. Между домами аккуратные дощатые заборы, крытые ворота, на которых восседает непременный кот, намывает мордочку, свысока поглядывая на прохожих и проезжих.
