Только не говорите мне про то, что я, единственный сын, просто ревную свою мать к новому мужу, про эдипов комплекс и все такое прочее! Да Боже ж мой, я всегда относился к маман спокойно. Просто именно этот человек вызывает у меня необъяснимое отвращение. Но хватит об этом, вряд ли кого-то волнуют мои семейные дела.
Значит, Надежда Николаевна вцепилась мне в рукав, смотрит прямо в душу и говорит так ехидно:
– Что-то мне не верится, что ты, такой замечательный бегун, не смог догнать женщину на высоких каблуках!
– У нее фора была большая, – это я так отвечаю, а сам глаза против воли отвожу.
– Андриан, не морочь мне голову! – рассердилась Надежда. – Говори быстро, видел девчонку?
– Ну видел, – говорю, – иначе откуда бы знал, где сумку искать? А что не подошел, так…
– Сама знаю – удивился, да и послала бы она тебя, еще и в милицию сдала. Ну, ладно, будем считать, что инцидент исчерпан. – Но я-то видел, что в глазах Надежды Николаевны появилась некоторая задумчивость и блеснул тот самый интерес, за который ее ругает муж.
А если бы она еще знала в какую шикарную тачку села та девица! Но про тачку я промолчал. Я отправился домой, а по дороге позвонил одному типу, у которого сестрин хахаль работает в ГИБДД, и он быстренько выяснил по моей просьбе, кому принадлежит новая «ауди» за номером таким-то. Машина оказалась зарегистрирована на фирму «Поллукс», и директора звали Колыванов Арсений Павлович.
Прихожу я домой, а там бабуле уже и рассказывать ничего не надо: она полностью в курсе всех новостей – от Татьяны Васильевны по телефону успела информацию получить. Оперативно старушки работают!
***
Следующие три дня я был занят делами и выбросил все предыдущие события из головы. Работаю я дома на компьютере, то есть выуживаю из Интернета для разных фирм кое-какую информацию, иногда перевожу и кое-что пристраиваю в газеты и журналы. Мне такая работа нравится – никакого над тобой начальства, рабочий день могу планировать как хочу. Денег нам с бабулей хватает – я человек в быту нетребовательный. Но маман не устает повторять, что мужчина должен ходить на настоящую работу, что мой образ жизни несерьезен, деятельность – сомнительна, а источники доходов – нестабильны. Муж ее вообще считает меня неудачником, но вот уже на это мне глубоко плевать.
Закрутился я с работой, а через три дня позвонила Надежда Николаевна и сообщила удивительные вещи.
Оказывается, та ограбленная бабка, Александра Михайловна, по наущению своей соседки Татьяны Васильевны решилась заявить в милицию. Старухи руководствовались здравой мыслью, что украденный паспорт могут использовать в незаконных целях, а потом придется отвечать. Сначала они хотели просто пойти в отделение и заявить, что пропал паспорт. Но дежурный попался любопытный и стал выспрашивать подробности. И вот когда дело дошло до девушки в белой шубке, дежурный вдруг как-то странно не то ахнул, не то произнес что-то нечленораздельное, но забористое. Увидев, как сконфузились приличные старушки, дежурный даже покраснел и извинился. Затем он позвонил куда-то, а бабкам велел обождать. Те нисколько не испугались, а уселись в уголке и принялись терпеливо ждать. Наконец пришел какой-то человек, капитан, как авторитетно заявила Татьяна Васильевна, и провел их в кабинет. И там он подробно расспросил их про все, случившееся три дня назад. Бабки решили не запираться, чтобы не затруднять работу следствия, и рассказали все честно: про девушку в белой песцовой шубке, про ограбление, про то, как я побежал за девушкой и вернул сумку, и про Надежду Николаевну, подоспевшую к шапочному разбору.
