СВЕТЛАНА. Тебе нравится Кисточкин?
ОЛЯ. Нет! Наверное, только мне он и не нравится. Все в нашем доме от него в восторге – и умница, и весельчак, и красавец, стильный такой и путешественник, а мне он не нравится.
СВЕТЛАНА. Почему?
ОЛЯ. Потому, что он не без странностей.
СВЕТЛАНА (поет, явно кого-то пародируя). Осень пришла, пора моей мечты…
ОЛЯ. Ведь ты сказала – весна…
СВЕТЛАНА. Господи, а не все ли равно? (Садится и снова отрешенно смотрит прямо перед собой.)
Оля смотрит на нее, отступает на шаг, еще на шаг, и, закрыв лицо руками, убегает.
Завтрак у Принцкеров подходит к концу. Марк Борисович уже встает, причесывает свою редкую шевелюру.
МАМА ПРИНЦКЕР. Нет, Марк, ты не прав – сейчас нужно все внимание семьи сосредоточить на Оле. Это очень рисковый возраст, и появляются опасные настроения.
Принцкер пожимает плечами. (
БАБУШКА (Маме). Деточка, ты не права. Ведь так бывает всегда. Я хорошо помню свою юность – сколько грез, сколько фантазий…
МАМА ПРИНЦКЕР. Мама, ваша юность проходила в другую, принципиально другую эпоху. Марк, послушай!
ПРИНЦКЕР (смотрит на часы). Прошу тебя, быстрее, я опаздываю на работу.
МАМА. Дело в том, что я обнаружила у Ольги, случайно увидела, наткнулась буквально, вот на это письмо.
ПРИНЦКЕР. Я опаздываю, давайте вечером…
МАМА. Стыдись, Марк, речь идет о судьбе твоей дочери. И потом, ты уже занимаешь такое положение, что можешь опоздать на несколько минут.
ПРИНЦКЕР (нервничает). У нас сейчас поставили какие-. то автоматические часы, они пробивают на твоем талоне точное время.
БАБУШКА (со вздохом). Прогресс!
МАМА. Я настаиваю! Это письмо Оле написал Женя Кисточкин.
БАБУШКА. Боже мой!
ПРИНЦКЕР. Женя? Какие-нибудь шутки, да? Поток остроумия? (Очень нервничает.)
МАМА. Хороши шутки! Слушайте! (Подносит к глазам письмо.)
Незамеченная входит Оля и замирает, увидев в руках матери письмо.
МАМА (читает). «Милая Елка! Прости, что я так тебя называю, но мне нравится так тебя называть. Ты знаешь давно, еще с четырнадцати лет, что я тебя люблю, но между нами огромное расстояние – возраст. Ведь мне сейчас уже тридцать лет. Помнишь песню: отчего ты мне не встретилась, юная, нежная, в те года, года далекие, в те года?… Я знаю, что отзвуком на мое признание с твоей стороны будет только жалость, а жалость унижает человека. Мне остается только молчать и смеяться. Ведь зритель платит, смеяться должен он… Это смех сквозь слезы. Прости меня, Елка, за это письмо. Женя».
БАБУШКА. Какой слог!
