- Спасибо за совет, - с издевкой тут же откликнулся Юра. - Твоя Воронова и без того на каждом перекрестке каркает, что у нас тридцать седьмой год.
- А вы не пробовали ей новый календарь подарить? Или повесьте на перекрестках знаки, запрещающие звуковые сигналы.
- Димка, ты по делу или развлекаешься? - приняв серьезный тон, спросил Звонарев.
- Я тебя от допроса или от преферанса оторвал? - не унимался Осенев.
- Я сейчас вышлю к тебе группу ребят, которые уже третьи сутки мечтают оторваться.
- Все, понял. Гражданин начальник, у кого я могу получить информацию "по маняку"?
- В пресс-центре, как будто ты не знаешь.
- Мне нужны подробности.
- Подробности могли быть вчера, - жестко оборвал Звонарев.
- В обмен на Аглаю?
- Зачем так грубо?
- А вы ласково не умеете! - рявкнул Дмитрий.
- Не заводись, Димыч. - Он помолчал: - Ладно, приходи, но... огородами. За тебя могут зацепиться.
- Чьи-то дубинки или "берсы"? Аптечку свою брать или у вас есть?
- Она тебе не понадобится... - зловеще прошипел Звонарев.
Дмитрий положил трубку и с минуту задумчиво смотрел на телефон. Затем закурил и пригубил остывший кофе.
Почему человек совершает убийство?
В жизни мы, рассвирепев, походя бросаем: "Я тебя убью!". Но часто подобная угроза гаснет, не воплотившись в реальность. Состояние аффектации идет на спад, срабатывает невидимый тормоз и нередко человек уже в следующую минуту корит себя за несдержанность и гнев. Но каковы истоки хладнокровного, тщательно продуманного, умышленного убийства? Что происходит и что заставляет человека скурпулезно подбирать варианты встречи, планировать детали, анализировать способы и орудия убийства. Какие эмоции движут человеком, какие умозаключения толкают его, в конце концов, перейти грань, навсегда ставящую его на самой низкой общественной ступени а роли изгоя и парии? А имела ли человеческая жизнь вообще когда либо свою реально высокую цену?
Казалось бы, прошло ни одно тысячелетие, человечество стало мудрее, имея опыт предшествующих поколений и постигнув самостоятельно, уже на сегодняшнем этапе, немало тайн. Но отказаться от убийства, по-прежнему, не в состоянии. Убийство - мера ума или души? Во все времена общество его осуждало, но... Осуждало единоличное убийство, не государственное. Сколько мы потеряли, например, в Афгане, учитывая инвалидов, хроников и тот будущий генофонд, который никогда уже не восполнится, надежно запаянный в цинковых гробах? Массовое убийство под эгидой государственного флага. Некоторые, кто выжил там, вернулись и стали убивать здесь. Но здесь убивать нельзя. Здесь за это карают лагерями и вышкой. И различие только в одном - место действия. Там - можно, здесь - нельзя. Выходит, цена человеческой жизни не везде одинакова. И так до логического завершения: моя жизнь - все, чужая ничто.
