Трудно загадывать, чем бы это все закончилось для нашей семьи, но неожиданно жизнь круто изменилась.
Приятельница Лены получила разрешение на эмиграцию и стала собираться в Австралию. Это событие сотрясло до основания душу моей жены. В несколько дней от ее болезни не осталось и следа. "Мы уедем", - сказала она мне. Я вдруг увидел подтянутую, очаровательную женщину с живым блеском в глазах. С неукротимой энергией она принялась за осуществление двух грандиозных дел, задуманных ею: нашего отъезда в Австралию и предваряющего его - обмена.
Без сомнения, если бы не стремительный напор Лены, мы жили бы сейчас в нашей комнатушке, окруженные любимыми нами картинами и немного менее любимыми соседями по коммунальной квартире. Идея отъезда давно витала в воздухе, и, хотя я не был абсолютно уверен в необходимости этого, Лена убедила меня, что мы должны уехать, "если не для себя, то хотя бы для дочери". Как всегда она была права, а я "не дальновиден". Лена превзошла самое себя, и после собирания справок, волнений и мытарств мы оказались здесь, в Мельбурне.
Обмен же с мамой камнем лежит на моем сердце, и теперь я думаю, что оказался в этой ситуации полным подлецом. Почти одновременно с подачей бумаг на отъезд Лену осенило, что самое разумное - это обменяться нашими квартирами.
- Какое безумное расточительство! - убеждала она меня. - Твоя мама живет в трех комнатах, в то время как мы по-нищенски ютимся в этой лачуге!
- Так мы уезжаем!
- Вот именно потому мы должны меняться и притом незамедлительно. Представь, твоя мама умрет, и пропадет такая огромная площадь! проникновенно и страстно вскричала она.
Увидев мое перевернутое лицо, она осеклась, но, помедлив, продолжала увереннее:
- Ее можно сдавать или просто продать, ведь это огромные деньги! Подумай сам: мы проживем в Австралии несколько лет, и нам захочется купить квартиру или дом, верно? Я полагаю, ребенок имеет право жить в человеческих условиях!
- Лена, а куда же мама?! - сказал я убито.
- В нашу комнату, конечно!
- Я не могу предлагать такие вещи!
- Ты просто слюнтяй, дохлый несчастный слюнтяй! Вот так всегда: черную работу приходится делать самой! Завтра же поговорю с Ириной Александровной.
- Я против, не делай этого! Остановись!
На мои слова и просьбы Лена просто не обратила внимания. Она приняла решение, и это не обсуждалось.
На следующей неделе Лена несколько раз звонила маме, любезно справлялась о здоровье, о приближающихся огородных делах: что, как и почему лучше сажать в этом году, не без юмора рассказывала о Динкиной жизни и, наконец, договорилась о встрече.
