- Кто сказал?
- Ты сказала.
Лена пристально посмотрела на меня, сухо и сатирически усмехнулась:
- Что ты хочешь?
- Я хочу... я... - повторил я, как баран, - я просто узнать хочу.
- Ах, узнать?! - глаза ее вспыхнули, - интересуешься, что да как! Препарируй меня, посмотри, что внутри! Ты думаешь, тебе все можно?!
- Я не думаю...
Видно было, что злоба то подавлялась, то разгоралась в ней с новой силой, и она не может с этим совладать.
- Если ты что-то услышал, - она задыхалась, едва выговаривая слова, и быстро бледнела, - ты теперь издеваться надо мной будешь, да?!
Я разинул рот и не мог найти, что ответить, так неожиданны и несправедливы были эти слова. Но, главное, я вдруг понял, что узнал ее тайну, узнал случайно, а не должен был, и не забуду ее теперь, буду думать о ней и в один день когда- нибудь разгадаю. Ведь непременно разгадаю. В этом теперь и задето ее самолюбие: больше всего в ней - наших с ней отношений и меня. А хуже всего, что я, узнав, - обидел!
- Я тебя не люблю! Получил! - она взглянула на меня ликующе.
Я понял, что ее самолюбие должно взять верх, побороть меня. Я тут же успокоился и улыбнулся:
- Ты сама себе не веришь!
Она вспыхнула, разглядев мое спокойствие. Опустила голову, долго глядела в пол. Потом прошептала:
- Конец всему. Говорю тебе! - и посмотрела долгим, угрюмым взглядом.
- Да за что же! - вскричал я, - что я тебе сделал?!
- Вот ты! Ты и есть мой самый главный враг!
Я остолбенел, чувствуя полную мешанину в голове, и только одна мысль звенела: "Ты виноват, ты, ты!" Я не знал, не понимал хорошенько, как и почему, но чувствовал, что это правда. Все эти ужасы, случившиеся с ней, каким-то образом связаны со мной, я - причина этого, а ведь события-то реальные. Стало быть, и причина какая-то реальная и, наверное, известная Лене, но непонятная мне. Тайна, в которую меня не посвящают, а сам я не в силах разгадать. Я терялся в догадках, ужасался ее новым и страшным чувствам ко мне и страшился повторения ее приступов. А они не замедлили повториться.
Вскоре в транспорте Лена ездить совсем не могла. Несколько раз я сопровождал ее на работу, и наши попытки проехать немного неизменно заканчивались удушьем, страхом, переходящим в стремительно нарастающий ужас немедленной и внезапной смерти. Мы выбегали из автобусов, троллейбусов, трамваев, пока случайно не выяснилось: единственное, что Лена переносит это такси. Так ей удалось сохранить свою работу.
