Надо знать, что у этой чадолюбивой матушки ее сын неожиданно умирает...
А ведь Женя Чеберяк являлся одним из самых главных свидетелей по этому делу...
- Вы Женю получше расспросите, - твердил Шаховской следователю,-он вам не все показывает...
И здесь опять этот свидетель приглашает нас вновь и вновь устремить свой взор к квартире Чеберяковой.
Не забудьте, читатель: это все показал один из самых главнейших свидетелей обвинения...
А что же в это время, во время предварительного следствия, делают сыщики?
Они все время, особенно один из них - сыщик-ритуалист Полищук уговаривают фонарщика Шаховского показывать на Бейлиса...
XXIV.
Сказка о похищении Ющинского.
Приглашена жена Шаховского - простая, крайне ограниченная женщина, помогавшая ему зажигать фонари. Она молчит, как убитая, или совершенно невпопад говорит:
- Да-да! Нет-нет!..
И, наконец, после ряда попыток допроса председателем, прокурором, гражданскими истцами и защитой, удалось все-таки в отрывистых фразах, часто бессвязных, добиться от нее крайне загадочного рассказа:
- Оправляли это мы фонари, глянь - идет Волкивна, пьяна-распьяна, еле на ногах стоит... Подошла, это, она ко {61} мне, - она нищенка, бездомная, да и говорит: вот вы тут близко живете, да про Ющинского ничего не знаете, а я далеко - да все знаю... Шла это я снизу по Кирилловской, а смотрю, там, на горе, Ющинского тащат в печь... Сказала это она так да и умолкла... А потом говорит: прощай, будь здорова.... И пошла дальше...
Прокурор усиленно добивается от жены фонарщика: кто же это был? Не Мендель ли? Не Бейлис ли? Она категорически отвечает: нет! Когда ей напоминают, что она на Бейлиса показывала на предварительном следствии, изменив свое первое показание в худшую сторону - против Бейлиса, - Шаховская много раз подтверждает, что ее этому научили сыщики - Полищук и другой, которые приходили к ним, уводили их - ее и мужа - на поляну, поили водкой, кормили и получали, как показывать, и все время настаивали показывать против Бейлиса...
Показание Волкивны, конечно, само по себе не может иметь никакого значения, как женщины, бывшей в то время в состоянии полного опьянения, женщины крайне опустившейся и, вероятно, с пьяных глаз передававшей слухи, которые так усиленно распространяли тогда в Киеве среди простонародья. Однако ее считают, очевидно, за очень важную свидетельницу, и вот она в зале заседания суда.
XXV.
Волкивна.
Вот она, эта женщина, которая является истинным столпом обвинительного акта. Это она должна подтвердить, что своими собственными глазами видела, откуда-то снизу, с Кирилловской улицы, как Бейлис один-одинешенек тащил Андрюшу прямо в печь!.. Толстая, обрюзгшая, украдкой, бочком входит она в заседание суда, очевидно производящее на нее ошеломляющее впечатление: в таких хоромах она, вероятно, никогда и не предполагала, что может очутиться. Она озирается то туда, то сюда и застывает в полуобороте, приковавшись к эксперту лейб-медику Павлову, грудь которого сплошь залита учеными значками, крестами, звездами и иными знаками отличия. {62} - Что вы знаете по этому делу?
