Адмирал не кричал, о нет. Он шипел.
– Вы же разведчик, более того – вы активант. Под видом посольства вам удалось проникнуть в самое сердце вражеского стана. Право слово, лучшее, что вы могли сделать, получив такие условия, это использовать кольцо-катализатор. Уничтожить охрану, взять в заложницы эту вашу аристократку, направиться прямиком в Единое Управление Пространства... Испепелить высшие органы государственной власти... И кто знает: возможно, ошеломленные вашим натиском, тойланги не смогли бы, просто не успели связаться со своим флотом в Солнечной системе. Вы имели шанс симметрично повторить то, что удалось вражеским агентам сделать с «Поясом Аваллона»!
Тут даже Роньшин не вытерпел.
– Адмирал, мы все это моделировали. Много раз. Подобная операция утопична. У тойлангов все сети управления не иерархические, а распределенные. Чтобы их дезорганизовать, нужна рота активантов, причем заброшенных одновременно в сорок-пятьдесят точек.
– Так вы предлагаете принять эти условия?!
– Я этого не говорил.
– А вы что думаете, контр-адмирал?
– Я полагаю, тойлангов надо как следует проучить. Основываясь на исходном плане вторжения в систему Франгарн.
«Тираннозавры обнажают клыки», – подумал я, погружая руку в карман. Предохранительная мембрана из кольца-катализатора была мною предусмотрительно выломана.
Сочтя мое угрюмое молчание за проявление овладевшей мною апатии, Петр-Василий сделал шаг вперед. Он кричал – яростно и самозабвенно:
– Господа, не делайте ошибки! Это же миллиарды жертв! Только на Земле в крупных городах за первые минуты погибнет восемьсот миллионов человек! Ради чего?!
Роньшин, Пирон и Алонсо ар Овьедо молча переглянулись. Обменялись короткими заговорщическими кивками. Тотчас же в зал для оперативных совещаний хлынули берсальеры.
– Полковник Дурново и бригадный генерал Эффендишах! Вы арестованы по обвинению в измене интересам Сверхчеловечества. Лейтенант, заберите оружие у арестованных.
Нет, господа, так дело не пойдет.
Мой указующий перст прошел сквозь кольцо-детонатор.
Мир взорвался.
На самом деле, взорвался я – моя линейная оболочка, одежда и воздух на головой. Вспыхнули и исчезли многие значимые, но, хотелось надеяться, не коренные фрагменты моей личности.
Я утратил вес, осязание, обоняние, слух. Мгновенно забыл какого я пола. Я напрочь лишился представлений о пище, питье, сексе. Я превратился в свет и зрение мое, функционирующее не благодаря глазам (их не было у меня), а невесть как, поначалу воспринимало лишь оранжево-алый кольцевой поток, которым был я сам.
