Конечно, в ту минуту я об этом не знал. Но когда из командирской башенки транспортера я увидел тусклые проблески огня над прикрывающими штаб корпуса зенитными батареями, стало ясно, что сейчас из облаков что-то вывалится.
И действительно, с небес посыпалось все вперемешку: обломки, горящие сгустки неотработанного топливного геля и, к сожалению, исправные боеголовки ракет, которым удалось прорваться сквозь меткий, но недостаточно плотный зенитный огонь.
Пузыри жидкого пламени, фонтаны пара и грязи, трухлявые потроха растерзанных ударной волной деревьев, шипящие сопли разжиженной стали...
Можно ли выжить в точке закипания стали?
К счастью – можно. Потому что поверх обычной брони на новую боевую технику накатывают еще три миллиметра искусственного алмаза.
Наш транспортер был новейшим для того времени произведением концерна «Объединенные Верфи», который, вопреки своему судостроительному названию, выпускал в придачу к боевым кораблям половину всей сухопутной техники Сверхчеловечества. А вот на универсальных блоках, из которых был набран штаб корпуса, генеральный заказчик сэкономил. Обычный многослойный полимер между двумя листами ингибированного алюминия – хорошая защита только от дождя.
Формально я не подчинялся командованию корпуса и не должен был принимать участия в поисках и спасении уцелевших штабистов. С другой стороны – тоже формально! – я был послан на Утес, чтобы оценить сложившуюся обстановку.
Десять минут назад обстановка была одна. Теперь, когда в довершение всех несчастий был разгромлен штаб, стала совершенно другой. Какой именно – я был обязан разобраться!
Повинуясь моему приказу, транспортер направился туда, где в водоворотах черной дымящейся воды светлели обваренные тела.
Через четверть часа обстановка снова прояснилась.
Генерал и большая часть офицеров штаба попросту исчезли. Их смерть подтвердили независимо друг от друга трое самых чутких берсальеров. «Нет биотоков. Только смутные отзвуки смерти», – заключили они.
Выжили и отделались чепуховыми царапинами: Петр-Василий, два хирурга и начальник службы тыла. Остальные офицеры получили сильные ранения.
После гибели генерала и большинства полковников старшим по званию среди дееспособных оказался я.
– Ну что, подполковник, как спасаться будем? – спросил я у Петра-Василия. – И как корпус спасать?
– А что тут думать, полковник? – в тон мне ответил Дурново. – Все уже ясно.
И вправду.
Мы быстро поделили остатки подвижного парка штабной бронеколонны. Составили несколько курьерских групп по две-три левитирующих машины и особые группы: медицинскую и штабного ядра. Медицинская группа должна была отвезти раненых к нашему высадочному катеру и доставить двух посыльных, для которых я быстро надиктовал новую разведсводку и координаты зон, в которых полки будут дожидаться эвакуации на орбиту.
