Обосновавшийся на чурке был, как выяснилось, звероловом Нодо, а двое других, помоложе - его племянниками, о чьих именах Гамелин счел возможным не справляться. Перехватив почтительный, едва ли не благоговейный взгляд Нодо, брошенный им на горделиво свисающий нашейный знак, Гамелин не без тщеславия осознал, что иметь дело с поселянами будет куда легче, чем он мог надеяться, и что звероловы, исполненные рабского обожания далекой власти, постараются исполнить любые, не слишком наглые и сумасбродные требования путника касательно его устройства в селении, буде таковые возникнут. Возвысившись в собственных глазах от этих успокоительных догадок, Гамелин быстро уговорился с Нодо, с готовностью согласившимся пустить его на постой, о плате, и, радуясь удачному и нехлопотному разрешению заботивших его проблем, примостился на боку самого тучного мешка, прикидывая, как бы поделикатнее подобраться к расспросам о творимом Нодо и его племянниками, наполнявшими котел, складно орудуя черпаками на длинных ручках, то погружавшимися в бочонок, то выныривавшими из-за его закопченной стенки. Не придумав ничего изысканнее, чем спросить без излишних околичностей, он отстегнул от пояса флягу и допил остатки ее содержимого, удовлетворенно отметив, что необходимость в экономии отпала. "Мы варим краску", пересиливая очевидное нежелание, ответил Нодо. "Где же краска?", - оживился Гамелин. Собеседник указал на мешки. "Отчего так много? Неужели здесь наберется столько вещей, требующих раскрашивания?" "Не сочтите меня невежей, но мы не станем тратить ее на такие безделицы" - боязливо сказал Нодо. "В самом деле? - ядно переспросил Гамелин,- может быть, на вкус она приятней, чем на вид, а потому ее предназначение - быть съеденной?" "Не гневайтесь, не гневайтесь, я поясню, когда мы окончим", - стушевался зверолов и, распрямившись, стал вспарывать веревки, окольцовывающие мешки, и высыпать хранившийся в них порошок в зев котла.
"Кипит!" - прохрипел плечистый племянник. Опустевшие тряпицы, напоминавшие сдувшиеся рыбьи пузыри, Нодо швырял в огонь, охотно пожиравший их, изрыгая снопы изумрудно-зеленых искр. "Забавное дело затеяли здешние звероловы", - подумал Гамелин, разглядывая последний, вынутый из-под его ягодиц мешок, постепенно истлевавший в объятиях пламени. Нодо обхватил обеими ладонями крепкую, расплющенную на конце палку и, встав на цыпочки, стал помешивать варево.
Тяготившийся бездельем Гамелин отошел от очага и занялся конем, которого он освободил от поклажи и частично от сбруи, а затем, спутав ему ноги, оставил пастись на островке неестественно высокой и жизнелюбивой травы, в окружении матово-серой глины. По возвращении он застал Нодо и племянников за тушением огня - они закидывали угли мусором. Котел, где чавкала и пузырилась кашица пронзительно-оранжевого цвета Гамелин удостоил отдельного осмотра, попутно силясь вспомнить, какое растение источает запах, похожий на тот, что имела краска.
