- Это тоже рыбак оставил?
- Да.
- Видно, очень торопился, когда меня завидел! Хорошо, я вену ему книгу. А с тобой, старшина Ларин, будет особый разговор.
Шпакович положил книгу в карман и сел на свой катер.
Целую неделю не показывался у нас Костюков. Торговал папиросами и ссорился с Сюнькой. Мы слышали, как он кричал: "Утоплю паршивого пирата! Опять зажульничал?" А Сюнька изворачивался, просил прощения, и они вновь мирились.
- Что это долго нет Костюкова? - спрашивали мы, уже привыкшие к постукиванию его деревянной култышки, пристегнутой на ремнях. И вот Костюков появился. Но какой! В полной морской форме, в ботинках и совсем не хромал.
- Ого!
Костюков похлопал по ноге:
- Как настоящая!
Действительно, у него был удивительный протез, сгибался и разгибался как нормальная нога.
- Откуда достал?
- Тайна! - усмехнулся Костюков.
И только много позднее мы узнали, что Шпакович долго беседовал с Костюковым о море.
Понял Дед тоску старого водолаза и где-то заказал особый протез. Возможно, даже разрешил ему спускаться, но мы этого точно не знали.
- А какая сегодня у вас работа? - спросил Костюков.
Мы сказали, что подрываем негодный для плавания корабль. На нем много цветного металла. Глубина двенадцать метров.
- Вот и отлично! Я старый подрывник, помогу. Снаряжайте меня в воду!
Но мы наотрез отказались выполнить просьбу Костюкова, хоть и была у него великолепная нога.
- Хватит с нас! И так из-за тебя натерпелись страху!
Костюков как-то весь обмяк и грузно опустился на палубу...
- Снарядить Костюкова в воду! - вдруг скомандовал старшина Ларин. - А Сезонову одеться и идти с Костюковым для страховки.
- Есть!
Захватив толовые шашки, мы с Костюковым спустились в воду.
Когда я сходил по трапу, Ларин наклонился ко мне и сказал через головной золотник в шлеме:
- У тебя заряд с капсюлем гремучей ртути, а у Костюкова вместо капсюля обструганная палочка. Нельзя же, сам понимаешь, человеку без ноги доверить боевой заряд!
Но, чтобы не обижать старого водолаза, все это было проделано незаметно.
Мы шли с Костюковым по чистому, с редкими камнями, песку. Многочисленные мидии избороздили его узорчатыми дорожками. Тогда еще не поедала их прожорливая раковина рапана. Эта хищница появилась много лет позднее, прибыв сюда на днище судна из порта Дальнего Востока.
Вдруг Костюков заметил большую камбалу. Она чуть пошевеливала нарядными жабрами. Быстро подбегали проворные бычки, заглядывали в открытый рот плоской рыбы и уносились дальше. Костюков наклонился, чтобы схватить камбалу, но хитрюга взвилась и умчалась от водолаза. Я увидел веселое лицо Костюкова: он что-то говорил беглянке и грозил пальцем.
