- Ты ошибаешься. Не было у меня Наташи, - твердо отвечал Сергей Мартынов. - Была Мария, она умерла. А теперь есть Клавдия Васильевна. Вот и все, что у меня было. Ты, пожалуйста, не думай, я не сетую, - перескочил он. - У меня все есть: квартира, стенка, машина - малый джентльменский набор. Даже парадный протез имею для выходных случаев.
Аркадию Мироновичу показалось, что он обойден. А запасной фляги под рукой не было, запасная фляга лежала в шестнадцатом номере на втором этаже.
- Я не потребитель, - с обидой сказал Аркадий Сычев. - У меня тоже две жены было. Ну и что?
- И обе живые?
- Слава богу.
- Дружите домами? Ходите в гости? Я слышал, в Москве сейчас это модно. Институт двух жен.
- Все выяснил? Есть еще вопросы?
- Какой дом себе выстроил на разоблачениях империализма? Блочный?
- Не юродствуй. У нас много врагов. В мире действуют две силы.
- Оставь. Я не верю в концепцию двух сил. В мире четыре миллиарда сил, все они действуют. Каждый человек это реально действующая сила. Концепция двух сил упрощает действительность до однолинейного уровня. Через две силы можно провести только одну линию...
- Тебе хорошо философствовать. Спокойная жизнь. Воздух свежий.
- Зато ты в центре живешь.
- Скорее, в эпицентре.
- Сильно встряхивает? Поменяй центр на пригород.
- Завидую твоей ясности.
- А я твоей зыбкости не завидую.
- Ты неисправим.
- А ты привыкай.
- Да, - Аркадий Миронович призадумался. - На фронте как-то проще было: жизнь - смерть, враг-друг. Все ясно. После тебя стал комбатом Цыплаков, дошел до реки Великой. Не заладилось, что ни бой, то новый комбат. Я тебе завидую, можно сказать, Сергей. Ты исполнил свой долг до конца.
- Ты так считаешь? - огорчился Сергей Мартынов и тоже задумался.
В баре "Чайка" сделалось тихо. На реке горели бакены. Почти неощутимо шелестела музыка. Струилась вода из-под крана.
Сергей Андреевич Мартынов печально думал о долге своем, ибо никогда нельзя выполнить долг до конца. Сколько бы ты ни крутился, ни прыгал, ни растрачивал себя, всегда ты будешь должен своему народу, и это чувство будет тебя вести, терзать и спасать. Только те ребята, которые остались там, исполнили свой долг до конца - с них не может быть спроса. А с нас всегда будет спрос за все, что совершается вокруг, и долг наш не будет исполнен.
Аркадий Миронович рассеянно пытался вспомнить: чего же такое они не поделили с Мартыновым? За полгода до его ранения, он сказал. Значит, это было под Старой Руссой. Да, было что-то такое этакое, туманное, расплывчатое, плотно затянутое сетчаткой лет. Если бы было достаточно времени, можно поднатужиться и вспомнить, но зачем? Разве имеет значение то, что было сорок лет назад? Никто никого не предал.
