15
Наступило утро. С первыми лучами солнца разведчики вновь извлекли свою добычу на свет Божий. Все три брата стояли на коленях перед ямами. Позади них с палками в руках прохаживались Лутарь и Мокров.
-- Эй, чехи, после сегодняшней ночи вы пид...сы. - Начал речь Мокров сейчас я хочу от вас это услышать. Ну, кто вы? - Подкрепил он вопрос ударом палки по спине Саида .
-- Мы пид...сы! - жалобными голосами ответили пленные.
-- Громче, - настаивал Мокров, продолжая охаживать палкой их спины, громче, чтобы все знали что все чечены пид...сы.
-- Мы пид...сы! Все чеченцы пид...сы! - вновь прозвучал жалобный хор. В этот раз уже громко.
-- Теперь орите: "Христос акбар!" - потребовал Лутарь. - И креститесь суки, с поклонами.
Три мусульманина на виду высыпавших из палаток солдат истово крестились и громкими гортанными голосами блеяли: "Христос акбар". Голые, стоя на коленях они отбивали поклоны под смех зрителей.
Крики и "молитвы" донеслись до палатки оперуполномоченного ФСБ, который вчера вечером прилетел из Ханкалы и был еще не в курсе происшедшего. Майор Гавриков заинтересовавшись направился к разведчикам. Увидев "моление" усмехнулся и спросил Авдеева о происходящем.
-- Да, ребята развлекаются, - ответил ротный, - чехов пленных уму разуму учат, горячую кровь остужают.
-- Слушай, а кто они? - Спросил Гавриков.
-- Да фугас ставили, местные мы их уже допросили, теперь завалим.
-- Слушай, - попросил Гавриков - я с ними переговорю, может они мне пригодятся. А с командиром полка я решу. Пока придержи их.
-- Ладно, валяй, - с легкостью согласился Авдеев.
Пленных, как были голых, только с мешками на голове провели через весь плац к палатке оперуполномоченного, возле которой также было вырыто несколько глубоких ям. Там он провел с пленными соответствующую беседу. Беседа была об одном - вербовка. Шамилю, Саиду и Вахе было предложено, в случае их согласия стать осведомителями в следственном изоляторе Чернокозово, куда они вскоре будут отправлены. Ну а в случае несогласия... они уже сами убедились что будет.
Все трое, несмотря на позор выдавать своих земляков и возможную вполне реальную месть с их стороны согласились. Никакие моральные соображения в данный момент не действовали. Одна мысль полностью заполняла сознание: "На сегодня, а может и навсегда, мучения прекратятся". Разве это не причина плюнуть на гордость, на долг, на честь? Получив согласие на вербовку Гавриков отправился улаживать вопрос с командиром полка. Пленники ожидали решения своей судьбы в ямах взвода военной полиции.
