Я болтался на веревке над страшным, безбрежным Енисеем, а надо мною было по крайней мере десяток таких паразитов. Зато они мне выдавали справку на огромную, якобы заработанную, сумму, которая гарантировала мне право шесть месяцев "искать новую работу". Такие случайные работы, однако, не часто бывают. Наконец, "подарки", главным образом от женщин, главным образом поношенная одежда и обувь, постельное белье.
БОГ
Я спросил людей: "Чего вы хотите?" "Счастья", - ответили они. "Хорошо, сказал я, - будьте счастливы". И я устремил на Землю изобилие счастья. Я заполнил счастьем все живые существа и все мертвое пространство.
Довольный содеянным, я погрузился в высшее счастье - в самодовольство. Устав от него, я решил взглянуть на осчастливленный мною род людской. И я был поражен: люди были несчастны! "Чего вы хотите теперь?!"- воскликнул я в гневе. "Верни нам наши страдания!"- в гневе же кричали они. "Хорошо, - покорился я их воле, - страдайте!"
Сделав это, я погрузился в высшее страдание- в неудовлетворенность самим собой. Устав от него, я решил взглянуть на удовлетворенный мною род людской. И я увидел: люди по-прежнему были несчастны. "Так в чем же дело?" - воскликнул я, пораженный. "А в том, - со смехом и бранью ответили они, - что теперь наше состояние несчастности обоснованно и оправданно".
МОЙ БЫТ
Как я уже говорил, Христос не имел, где приклонить голову, и у меня тоже нет постоянного жилья. Обычно снимаю угол в комнате или койку, изредкаотдельную комнатушку. В чем разница - снимать угол или койку? Разница существенная. Снимать угол - значит снимать часть комнаты, в которой стоит твое ложе и, возможно, некое сооружение, временно исполняющее функции столика. Эта часть комнаты может быть отделена от остальной шкафом или ширмой. Снимать койку - значит приходить ночевать в данную комнату, где ты раскладываешь койку, которую рано утром убираешь. И покидаешь комнату. Если снимаешь угол, то можешь в нем находиться и днем. Если снимаешь койку, должен покинуть Комнату и не появляться тут до позднего вечера. За угол приходится платить пятнадцать, а то и все двадцать рублей в месяц, за койку - не более десяти. Хозяевами комнат, в которых сдаются угол или койка, бывают обычно старые одинокие женщины, получающие мизерную пенсию. Но иногда это бывают и молодые одинокие женщины (иногда - с внебрачным ребенком), приобретающие вместе с жильцом удобного любовника, или мужчины, приобретающие даровых любовниц. Однажды я снял угол у молодой женщины. И сбежал, оставив ей месячную плату (они плату берут вперед). Избежать этого проклятья (снимания угла или койки) невозможно: у нас лето длится всего три месяца, остальное время - холодная зима и слякотные весна и осень. Летом я сплю на скамейках, на траве, в сене, на вокзале - это дает существенную экономию средств (можно обновить брюки, носки, рубашки). Когда я вербуюсь на временную работу, я сплю в бараке: тоже экономия. Можно было бы, конечно, податься в теплые края. Но мне там с моей профессией делать нечего. Вернее, делать-то там есть что: лечить импотентов и ожиревших паразитов. Но не это мое главное дело. Мое главное дело - проповедь моего учения. А интерес к нему сейчас проявляют только в условиях сурового климата. Кроме того, существенную часть моего учения составляют правила жизни на пределе бытовых удобств и даже немного ниже. С этой точки зрения моя жизнь есть эксперимент, а мое учение есть обобщение и осмысление этого эксперимента. Однажды я пришел "домой" слишком поздно. Жильцы квартиры (с целью наказания и воспитания меня) не открыли дверь. Пришлось коротать ночь на лестничной площадке. В эту ночь я сделал важный вклад в свое учение. Вот он в двух словах. Спишь ли ты в хрустящих белоснежных простынях на пуховой перине с прекрасной женщиной или, одинокий, дрожишь от холода на грязной лестничной площадке, время все равно неумолимо уносится в прошлое. Есть, конечно, некоторые неудобства в переживании полета времени в таком положении, как мое. Но в нем есть и достоинство: время тянется при этом бесконечно долго. За одну эту ночь я передумал больше, чем иные передумывают за всю свою жизнь.
