Рядом с Бертрамом, у свободного стула, стоял человек, казавшийся полной его противоположностью. Его одежда пестрела всеми красками радуги, мизинец каждой руки украшало красное кольцо. И с виду Малаклипс был красив, как все воины-поэты. Кожа его отливала начищенной медью, черные волосы блестели, как соболий мех. Все в нем дышало живостью, особенно глаза — лиловые, глубокие и быстрые.
Уж он-то не боялся встретиться взглядом с Данло. В то время, как все лорды в зале нервно смотрели на Малаклипса, не понимая, отчего он не садится, две пары глаз, как случалось уже дважды, сошлись в поединке. Казалось, что свет, льющийся из глаз Данло, притягивает Малаклипса, как звезда мотылька, — но воин-поэт, должно быть, усмотрел там и что-то тревожное, потому что внезапно отвел взгляд. Говорят, что никто не может переглядеть воина-поэта — особенно носящего два красных кольца, второго за всю историю своего Ордена; поэтому лорды боязливо посматривали то на Данло, то на Малаклипса, не веря тому, что видели сами.
Малаклипс тоже испытывал страх, но не стеснялся его обнаружить.
— Ты изменился, пилот, — сказал он Данло. — В который раз. При каждой нашей встрече ты становишься ближе к тому, что ты есть на самом деле. Ты спросишь, что это? Я не знаю. Нечто слишком яркое, пожалуй. Я смотрю на тебя и вижу страшную красоту. Я боюсь тебя, а почему — не знаю.
Говорят, что воины-поэты не боятся ничего во вселенной — особенно смерти, которой они ищут с сосредоточенностью и радостью тигра, скрадывающего добычу. И Малаклипс, хотя и признался, что боится Данло, очень походил на тигра, красивого и опасного. По сути, он был убийцей не меньше, чем Бертрам Джаспари. Горолог-охранник, стоя в нескольких шагах от него, целил из лазера ему в затылок, готовый немедленно лишить его жизни, если Малаклипс попытается вдруг убить Данло, Демоти Беде, а то и самого лорда Палла.
— Не угодно ли присесть? — осведомился последний, и Малаклипс, держа под контролем все свои нервы и мускулы, медленно опустился на стул. Не обращая при этом внимания ни на главу Ордена, ни на других лордов, он снова встретился глазами с Данло и на этот раз выдержал промежуток, занявший двадцать ударов сердца.
— Я должен извиниться перед Коллегией, — сказал лорд Палл, — за то, что не информировал вас о прибытии этих людей. Но поймите, что воин-поэт с двумя красными кольцами и предводитель ивиомилов…
На этом месте Бертрам прервал переводчика:
— Вы можете обращаться ко мне как к Святому Иви Вселенской Кибернетической Церкви.
