Но ложной скромностью он тоже не страдал. Превыше всего он ценил правду, а правда заключалась в том, что Твердь почтила его своим доверием именно потому, что он преодолел хаотическое пространство и выдержал Ее испытания.
— В небесах идет война, — сообщил собранию Данло. Гиллель Асторет, Главный Историк в коричневой форме, позже отметил, что это был момент, когда Орден впервые услышал об этих событиях вселенского масштаба. — Страшная, шайда-война. Кремниевый Бог враждует с Твердью. У него есть союзники, другие галактические боги: Химена, Маралах, Цзы Ванг My, Ямме и то, что у нас называется Дегульской Троицей. Есть союзники и у Тверди — мне думается, это Чистый Разум, Единственный и, возможно, Апрельский Колониальный Разум. Мой отец Мэллори Рингесс, если он действительно стал богом, тоже как-то связан с Ее планами. Его я так и не смог найти.
Лорды Ордена обычно — учтивейшие из людей, но в этот день, вопреки правилу, по которому стоящего в кругу может прерывать только глава Ордена, не удержались и принялись переговариваться.
— Прошу тишины, — произнес, вскинув руку, лорд Николос. Ростом он был чуть ли не ниже всех в зале, но его спокойный, звучный голос мигом отрезвил лордов. Даже Зондерваль, говоривший с Коленией Мор, немедленно замолчал. — Дадим пилоту возможность закончить свой рассказ.
Данло перешел к одной из решающих битв этой космической войны. Кремниевый Бог нашел способ уничтожить Бога Эде, что было незаурядным достижением. Эде в своем человеческом облике был почти так же мал ростом, как лорд Николос, но после своего великого преображения, поместив свое сознание в компьютер и сделавшись богом, он невероятно разросся. Подобно тому, как ледяной кристаллик превращается в градину в миллиарды раз больше себя, компьютер по имени Эде наращивал в космосе свои нейросхемы, пока не заполнил собой несколько звездных систем.
— Твердь сказала мне, где можно найти Бога Эде, и я углубился в Экстр. Там мне встретились звезды, которые я назвал Берура, Гаури и Агира, и много старых сверхновых. Нашел я и Звезду Эде, горячее бело-голубое солнце, но от самого Эде остались только обломки, оплавленные нейросхемы и облака водорода, раскиданные на протяжении многих световых лет. При жизни Эде был поистине огромен, но теперь он умер. Твердь так и сказала мне, но добавила, что он, может быть, отчасти жив.
Данло взглянул на свой сундучок, стоящий около черного круга. На крышке был вырезан солнечный диск, и Данло на миг закрыл глаза, вспоминая все виденные им солнца.
