Замечаю, что кое-кто из приходящих в пульперию золотоискателей приносят исключительно самородки. Салтарана, с которым частенько провожу вечера, объясняет:
- Эти орерос не имеют ничего общего со здешними. Их лагеря в джунглях, в национальном парке Корковадо, где резервация. Это незаконно, но там на многие километры практически нет ни одной живой души. Здесь же за сорок лет все уже много раз перекопано и перемыто, так что ничего не осталось; а там девственные земли, самородки лежат прямо на поверхности. Жизнь там тяжелая, но добывать там выгодней.
Вот это истинное золотоискательство! Уходят в горы в одиночку или же по двое-трое, груженые как мулы, забирая с собой только самое необходимое: рис, муку, сахар и кофе. В джунгли уходят на несколько недель, чаще всего, в постоянное место, которое перед уходом маскируют. Там живут без всяческих удобств, спят на стволах срубленных деревьев под навесом из листьев или пластиковой пленки. Иногда они не возвращаются, когда становятся жертвами ягуара, ядовитых змей, обвала или бесчестного сообщника: в джунглях все устраивается без свидетелей. Никто не знает, сколько таких людей существует, никого они не интересуют. И я чувствую, что должен отправиться именно туда.
* * *
Вот уже несколько дней я все жду, когда же прибудут сапоги. Пока же расхаживаю босиком, но далеко так не зайду. Придурок-пилот привез мне слишком маленькие, и я понятия не имею, что с ними делать, разве что заставить его их сожрать. Этот толстый американец глупее десятка Тикос. Как-то, желая произвести впечатление на Диану, он обещает ей наловить лангустов и лезет в воду в ластах, в маске и с дыхательной трубкой. Добыча лангустов заканчивается быстро. Первая же волна выбрасывает его на берег как медузу, огромная студенистая масса, развалившаяся на песке. Тут надвигается второй вал, подхватывает его и тянет в открытое море. Приходится бежать за ним и вытаскивать, нахлебавшегося воды, с перекошенной маской. Ироничная усмешка Дианы временно остужает его пыл к подводной охоте.
Я решаю выходить. Но я не могу брать Диану с собой, равно как и оставлять ее здесь. Я должен остаться один, со свободными руками, готовый к любой случайности. Поэтому провожу с Дианой как можно больше времени, зная, что вскоре на какой-то срок придется расстаться. Мы вместе ходим работать с катиадорой. У Дианы получается намного лучше, чем у меня. Когда мы работаем в месте, от которого Хуанито отказался, считая его пустым, моя подруга находит свой первый самородок: семь-восемь граммов чистого золота. На квадрате размерами пятьдесят на пятьдесят сантиметров в течение часа мы находим двадцать пять граммов золота. Показывая нам это место, Хуанито, видать, и не подозревал, что оно будет таким счастливым.
