"Итак, петух не главный!" - решил я.
После этого я открыл ворота. Петух мигом заскочил внутрь дворика. Здесь он стал махать крыльями, бегать за курочками и показывать им, как он на них сердит.
Я осторожно зашёл в птичий дворик и, улучив минуту, выгнал за ворота всех курочек. А петух остался внутри.
Это была последняя часть моего эксперимента.
То, что случилось дальше изумило меня.
Курочки быстро, не оглядываясь, поспешили к речке, на лужок. Словно и не было на свете их любимого горластого петушка!
А он! Бедный петух! Он стал бегать по дворику и громко кудахтать. Но ничего не помогало. Курочки быстро уходили к речке.
Я посмотрел на петуха. Он страдал от горя. Курочки его предали!
Наверное нужно было выпустить Бармалея, чтоб он догнал своих легкомысленных подружек и доказал им, кто тут хозяин.
Но я не стал этого делать и вернулся в дом.
Через час я вернулся.
И что я увидел?
В дальнем углу птичьего дворика, у самой сетки, поджав под себя лапы, лежал наш петушок.
С наружной стороны сетки тесной кучкой расположились курочки. Видимо им так хотелось быть вместе, так хотелось чувствовать своё куриное родство, что три хохлатки просунули сквозь сетку головы и положили их на спину петушка.
Очевидно, они хотели успокоить Бармалея.
Я подошёл поближе.
Бармалей поднял голову и строго посмотрел на меня. Внезапно я ощутил, что краска стыда заливает моё лицо. Я понял, что не имею никакого права ставить такие эксперименты.
Я быстро открыл ворота. Бармалей вскочил и выбежал наружу. Курочки помчались ему навстречу. Они явно соскучились. Дружно и весело наши птицы побежали к речке.
А я ещё долго стоял у ворот. Мне было, о чём подумать.
