Я нашел дочь по глазам и пригласил ее танцевать.
– У меня же нога! – сказала она и постучала себя по гипсу.
Правая нога у нее была в гипсе. Она получила растяжение связок, когда играла в волейбол. Так что танцевала она теперь символически.
– Ничего, – сказал я. – Это как раз мне подходит. Не будешь прыгать, как сумасшедшая.
В раскрытое окошко столовой влетел пинг-понговый шарик. Тогда, три года назад, я поймал его и кинул обратно. Но сейчас, во сне, мне понравилось, как он светится изнутри, и тут же в окно влетел другой шарик, потом еще один… Сотни светящихся шариков прыгали по полу, отлетали от стен, звонко цокали. Дочь смеялась.
– А ты еще ничего, не такой старый, – сказала она.
Потом мы собрали шарики в два огромных рюкзака. Они приятно шуршали и были невообразимо легки.
Мы спустились к озеру и поплыли на этих рюкзаках по темной вечерней воде. В глубине озера светились рыбы. Над перекатом стлался узкий ночной туман. Вода была теплой и гладкой, как шелк…
– Стоп! – сказал голос Петрова. Я открыл глаза.
Петров с Яной сидели ни бочонках с пистолетами в руках. Ухо у Яны светилось. Петров разбудил публику. В зале возникла гнетущая тишина. Зрители тупо смотрели на Петрова и Яну. Потом в нескольких местах раздались неуверенные хлопки.
Я посмотрел на дочь. Ее лица я не увидел. Она спряталась за спинкой стула. Плечи вздрагивали.
Мы тут же ушли со сцены.
После концерта дочь подошла ко мне.
– Спасибо, – сказала она. – Ну зачем ты так? Это же не интересно другим.
– Плевать мне на других, – сказал я.
– Это твоя жена? – спросила она.
– Ты как здесь очутилась? – сказал я, будто не расслышал.
– С мамой… Мы здесь уже давно. Сняли две комнаты…
– Вдвоем? Зачем они вам?
Она помялась.
– Втроем.
– Ты с этим военным мальчиком? – растерялся я.
Она печально и снисходительно посмотрела на меня:
– Мама вышла замуж.
Я присвистнул.
– Она тоже была на концерте?
– Нет… Ты только, пожалуйста, не вздумай ей сниться! – горячо зашептала она. – Я тебя прошу, пожалуйста!
– Хорошо.
Мы шли по набережной. Внезапно нас догнал администратор. Глаза его были круглы. По лицу текли струйки пота.
– Вас срочно требуют в гостиницу! Совершенно срочно!
– Что случилось?
– Никто из публики не видел вашего сна! Это безобразие!
– Я видела, – сказала дочь.
Администратор только рукой махнул.
В тот вечер состоялось еще одно выступление. Мы выступали на веранде двухэтажной дачи. Публики было человек тридцать. Привезли нас туда на «Волге». По дороге Петров провел со мною сеанс гипноза, чтобы вывести из кризиса.
