Меня дружно осмеяли. Никто не напомнил мне, что в первый раз я тоже голосовал за князя Андрея.
Через пять минут в класс вошла Анна Ильинична и написала на доске названные мною темы. Слово в слово. Все онемели и дружно повернулись ко мне.
- Откуда ты знал? - прошептал Макс.
- Интуиция, - пожал плечами я.
- Ну ты логопед! - произнес он свою любимую присказку.
Анна Ильинична, как она потом объяснила, решила проверить самостоятельность нашего мышления, почему и залепила такие зверские темы. Конечно, никто не был готов, кроме меня, потому что я прекрасно помнил разбор сочинений, устроенных ею два дня спустя.
"Заодно и четвертную отметочку исправлю!" - подумал я, принимаясь строчить про Кутузова и Наполеона.
В первый раз я писал о русском солдате и получил трояк за содержание и четыре - за грамматику.
Через два дня я узнал, что получил "отлично" за содержание и ту же четверку за грамотность. В четверти вышла пятерка.
Остальные имели те же оценки, что в первый раз.
За десять дней, предшествовавших моему второму шестнадцатилетию, я заслужил репутацию прорицателя. Ситуации повторялись одна за одной, и мне не стоило никакого труда предсказывать их.
- Вот смотрите, - говорил я в кино, как всегда прикрыв глаза и сжав пальцы в кулаки, - сейчас войдет рыжий щербатый мужик на костыле. Через минуту в фойе входил рыжий щербатый мужик на костыле.
- Завтра химичка спросит тебя, тебя и тебя, - указывал я пальцем. Готовьтесь.
На следующий день их спрашивали, они получали пятерки, изумленно благодарили.
Таким образом мне удалось повысить четвертные оценки не только себе, но и нескольким своим товарищам.
За мной ходил хвост. Канючили, не переставая:
- Мартын, а что у меня будет в четверти по биологии?
- Серега, "Зенит" завтра выиграет?
- Проиграет ноль-один, - отвечал я.
В последний день четверти ошеломленные одноклассники потащили меня к нашей воспитательнице Ксении Ивановне. У нас с нею доверительные отношения.
- Ксения Ивановна, Мартынцев у нас пророк! - объявил Макс.
- Кто? - испугалась она.
- Прорицатель. Предсказывает будущее!
- Как же он это делает?
- Интуицией, - сказал Толик.
- Ах, вот как? Тогда, Сережа, предскажи, пожалуйста, когда мне позвонит моя Катя. Она уехала с ансамблем в Таллинн, обещала позвонить. Я должна быть дома.
Тут я влип. Дело в том, что этого разговора в предыдущий раз, естественно, не было; я понятия не имел о Кате и ее гастролях в Таллинне. Тем более не догадывался, когда ей вздумается позвонить своей маме.
