- А кого тебе хочется? - спрашивал я.
- Девочку.
- Мальчика, значит, будешь любить меньше?
- Да ты что! Дурак!
- Тогда какая разница? - философски спрашивал я.
Ждать, когда она родит, а потом вернуться назад и сообщить ей результат, было бессмысленным расточительством времени. Поэтому я уклонился от ответа.
Что касается мамы, то с ней сложнее. Она сразу почуяла неладное, лишь только у меня появились часы. А когда посыпались заказы по телефону, мама проявила характер.
Я завидую ее характеру. Кремень. Иногда мне кажется, что дедушка - ее отец, а не моего папы. У обоих есть - как бы это выразиться? - внутренние принципы, что ли. Мама, например, запрещает отцу привозить ей тряпки из заграницы. Он раньше пытался, она отдавала их подругам. Подчеркиваю: не продавала, а отдавала даром. Дарила. Она не навязывает нам своих взглядов. Мы-то со Светкой всегда ждем, что привезет папочка.
У мамы колоссальная интуиция. Иногда мне кажется, что она - ясновидящая. Она всегда угадывает, когда папу покажут по телевизору с репортажем. Я не совсем понимаю - как она к нему относится. Вообще, мама - человек скрытный.
Так вот, когда моя популярность предсказателя стала сравнима со славою библейских пророков, мама не выдержала.
- Сережа, может быть, ты объяснишь мне, что происходит?
- Ничего особенного. Я нашел свое призвание. Буду пророчествовать, беспечно отвечал я, но сам насторожился.
- Дело не в этом. С нами последнее время происходит что-то странное. Я все время ловлю себя на том, что все повторяется. Понимаешь? Разговариваю с человеком, а кажется, это уже было. Меня не покидает ощущение, что это связано с тобой.
- Да ты что! При чем тут я?!
- Не знаю. Я и прошу объяснить.
- Я не могу, - потупился я.
- Почему?
- Я обещал не говорить.
- Хорошо, - спокойно сказала она. - Это твое дело. Обещал молчать молчи. Но объясни тогда, как долго ты намерен заниматься обманом?
- Каким обманом? - возмутился я.
- Тем, что ты называешь прорицаниями. Ведь ты обманываешь. Я не знаю, как ты это делаешь, но знаю - это обман.
- Но ведь предсказания сбываются, - возразил я.
- Тем хуже. Значит, обман принимают за правду.
- Ну... Ты, в общем, права, - замялся я. - Это не совсем прорицания. Я просто знаю то, чего не знают другие.
- Я запрещаю, слышишь? - сказала она тихо. - Запрещаю.
Нужно знать мою маму, чтобы оценить ее слова. Они никогда ничего не запрещала - ни мне, ни Светке. Это не значит, что мы не чувствовали ее отношения к нашим поступкам. Но запрет как воспитательная форма был ею исключен. Может быть, поэтому я не курю и практически не пью вина. Толика нещадно секли за это - и вот результат: он курит с шестого класса.
